Я – тот, кто тебя уничтожит
Шрифт:
– Значит, магии в тебе действительно нет, – задумчиво произнес он, окидывая меня взглядом холодных блеклых глаз.
– Можно было бы просто спросить, – прохрипела я, хватаясь за бок Таша и вставая на дрожащие ноги. Горло от каждого звука резало огнем, но я решила перетерпеть.
– Я не склонен доверять на слово. Особенно людям, – пренебрежительно отозвался вампир.
– В таком случае к чему бы просто не дать мне уйти? – мрачно уточнила я, опираясь на Таша и внимательно следя за вампиром, который, кажется, даже не дышал. Если бы я не знала точно, со стороны можно было бы подумать, что в комнате у меня просто реалистичная, но неживая статуя.
– Как Малкольм уже сказал, нам нужны услуги твоего ибрида, – скосил он взгляд на Таша. – Судя по всему, лишь он и будет полезен. От тебя же никакого толку, – вновь едва ли ни с брезгливостью оповестили меня. И мне бы оскорбиться… но лень. И смысла никакого оскорбляться на древнего. – Однако, ты смогла определить меня у себя за спиной. Как? – чуть склонив голову к плечу, поинтересовался вампир.
– Догадалась, что, если в деле замешан вампир, просто так меня не отпустят. Еще сработала интуиция, – холодно поведала я, все еще растирая пострадавшее горло, что доставляло уже не такую боль, чего я раньше времени афишировать не собиралась. Как и то, что кровь из ранок от когтей вампира уже не течет…
– Ну, учитывая твой образ жизни и полное отсутствие магии, интуиция должна быть очень развитой, – покивал он, принимая мой ответ. Как казалось. – Радует, что ты не дура. Впрочем, дураки без особых магических дарований долго не живут. Да и с ними тоже. А ты занимаешься наемными работами уже несколько лет. Это делает тебе честь, даже с условием, что большую часть работы все же выполняет ибрид. Как он предпочитает, чтобы его называли? – внезапно переключил вампир свое внимание на Таша, который от данного заявления прищурился с большей угрозой. Заметив, как я вздрогнула от понимая, что постановка вопроса была неслучайной, мужчина криво усмехнулся и кивнул, глядя мне в глаза. – Я знаю, что он разумен. Я вообще многое знаю. Не знаю только, почему такое совершенное существо решило возиться с такой, как ты, вместо того, чтобы сожрать? – великодушно пояснили мне, наградив таким взглядом, словно решали, что я за тварь такая и откуда взялась.
– Что вы хотите от меня услышать? – произнесла я, позволяя волосам рассыпаться по плечам и груди, как призрачной защите от взгляда вампира.
– Интересный цвет волос, для человека, – как бы невзначай произнес он, но быстро забыл, и про мои красные волосы, которые маскировке упрямо не поддавались, ни магией, ни окрашиванием. И про меня, кажется, тоже забыли, сосредоточившись на ибриде и вглядываясь в глаза Таша, словно искали там ответ на свой вопрос, на который я не знала, как ответить. Для меня самой оказалось загадкой, почему Таш вступился за меня, когда его стая стала загонять меня в лесу. Я не понимала, почему он решил уйти из стаи со мной. Но он ушел и до сих пор помогал мне выживать, воспринимая скорее, как своего собственного питомца, что могло бы быть унизительным в какой-то степени, не будь я ему так благодарна.
Эти двое вглядывались в глаза друг друга несколько напряженных секунд, но после я ощутила, как ибрид под моей ладонью расслабился, а вампир едва заметно усмехнулся. Я едва могла понять, как это произошло, однако осознавала, что они о чем-то договорились, что устроило обоих.
– Итак, – вновь заложив руки за спину, блеснув несколькими кольцами на пальцах, посмотрел на меня вампир. – Я забыл представиться. Мое имя – Гэврил Рэдой, – сделал он безупречный, но от того не менее издевательский поклон, в котором не было ни капли уважения. Меня же его насмешка нисколько не заботила, ведь я больше старалась в судорожных попытках вспомнить, почему эта фамилия мне знакома, как и перстень с красным камнем, который привлек мое внимание. Жаль рассмотреть ближе и убедиться в верности своих догадок не могла себе позволить. И чем больше думала, тем сильнее напрягалась от понимая, что уже сам факт того, что я эту фамилию слышала, говорит о том, что я в полной…
Невольно покосилась на дыру в окне, проделанную Ташем, прикидывая, сколько времени мне потребуется, чтобы туда выпрыгнуть. Это без внимания не оставили, снисходительно выгнули бровь, давая понять, что маневр не допустят.
– Теперь, когда мы познакомились, я хочу знать, почему вы, Анна, отказались от столь щедрого предложения хозяина этого гостеприимного особняка? – с величественным видом задали мне вопрос. – По вам не скажешь, будто вы страдаете избытком заказов и популярностью среди магически одаренных наемников, что уже отправились на поиски по заданию Малкольма. На вашем месте следовало бы воспользоваться своим преимуществом и с помощью личного ибрида утереть нос этим дикарям с отвратительными замашками, чем непременно заработали бы себе отличную репутацию. При всей их одаренности, в плане поисков никто не может сравниться с ибридом. Так в чем же трудность? Так не хочется связываться с вампиром? Так это не я заказчик, а Малкольм, – пожал он плечами небрежно.
Я решила не комментировать данное утверждение. Во-первых, все еще болело горло. Пусть не сильно, но я не поклонница боли, потому лучше промолчать. Во-вторых, симулировать хрипоту становится сложнее. А в случае с вампиром, лучше не рисковать. В-третьих, как бы за мой откровенный скепсис вампир не разозлился окончательно. Примет еще за личное оскорбление, а мне после разбираться с проблемами, что это за собой понесет.
– Я вижу недоверие в вашем взгляде, Анна, – помедлив, подметил Гэврил. Это я тоже комментировать не стала, что для вампира стало более красноречивым ответом. Но, несмотря на опасение, он, кажется, не оскорбился. Напротив, насмешливо усмехнулся, а после кивнул, словно вспомнил о какой-то незначительной детали. – Ах, ну да… у вас же интуиция, – не скрывая издевки, засмеялся мужчина. – И все же, цена вопроса несколько превышает всеобщую нелюбовь к моей расе, вам не кажется? – прищурился он. – Или у вас есть поводы опасаться именно меня? – задал он вопрос, от которого меня холодный пот прошиб. Таш сохранял спокойствие, и это указывало на его полную уверенность, что убивать меня не планируют. Но я знала, что существует нечто многим хуже смерти, потому не обольщалась.
– Я предпочитаю не лезть в политику. Особенно, межрасовую, – ответила я холодно, чем смогла все же удивить вампира. Он даже замер на месте, а после посмотрел на меня с леденящей душу внимательностью.
– Что? – нарочито медленно и тихо спросил он, пока я ощущала, как он напрягается. Таш это тоже понял и предупреждающе рыкнул на кровососа. – Кто говорил о политике? – вздернул мужчина бровь.
Я помолчала, прикидывая риски, а после решила сдаться и признаться в своих умозаключениях:
– Вы – древний, – заявила я, но особого удивления, как и восторгов моей наблюдательностью, не заметила. Вместо этого вампир безразлично разглядывал комнату, словно меня тут вообще не было. Но это пренебрежение было мнимым, в чем я не позволяла себе обмануться, ведь убить обычного человека ему хватило бы и доли секунды. Со мной, возможно, больше, но не так, чтобы тешить себя иллюзией безопасности даже под прикрытием Таша. – С оборотнями ваша раса давние враги. Многие сказали бы – естественные. Нахождение вампира не просто на территории, но в самом кабинете главы – неслыханно. Но, в чем я успела убедиться, Малкольм был в курсе и против вас ничего не имел.
– И? – лениво уточнил Гэврил. – Малкольм – старый и опытный оборотень, я – древний. Мы могли тысячу раз переходить из разряда «друг» во врагов и обратно. Все же миф о нашей «естественной» вражде может быть слегка преувеличен.
Я спорить не стала, хотя прекрасно знала, как обстоят дела на самом деле. Оборотни ненавидели вампиров. Просто интуитивно, на генетическом уровне, с тех пор, как давным-давно вампиры решили устроить геноцид оборотней. Для этого малочисленные, но более развитые вампиры, лишенные души и морали, не гнушались пускать в ход все, что могли себе позволить: от магии, до науки. Отголоски тех времен, до сих пор разгуливают в лесных чащах и зовутся «нечисть» – мерзкие, прожорливые, едва разумные, но коварные твари, которые, ко всему прочему, если не сжирают жертву, то заражают ее, и участь у несчастного после этого – незавидная. И первоначальные образчики были выведены искусственно аморальными и жестокими учеными на тех же оборотнях. Так появилось несколько видов нечисти, один страшнее другого.