Я твоя
Шрифт:
– К тебе, конечно.
– Тогда ты пролетел, мой дом там, - усмехнулась она, указав куда-то назад.
– Черт... задумался, - рассмеялся Уорд, поворачивая вслед за ней.
– Ты голодный?
– спросила она, когда они приземлились на широкую площадку.
– Немного, - кивнул Шон.
– И еще я бы очень хотел попасть в душ.
– Конечно. Ну что, он так и не признался?
– Не-а. Пока под арестом сидит в СБ, думает. Яльсикар снова хочет допрашивать его через три часа. Он словно железный, - покачал головой Уорд.
– Да, он
Но было ясно, что пока их отношения не предполагали подобной откровенности. На миг ему стало неприятно, когда Шон подумал, что она и в грош его не ставит, относится к нему ненамного уважительнее, чем к спящим: годится в качестве мальчика для постели, но не подходит на роль серьезного собеседника. Но потом он одернул себя - с какой стати она должна доверять ему, если они знакомы без году неделю? И при чем тут его возраст или социальный статус?
Она провела его в душ, и Шон быстро сполоснулся, в буквальном смысле смывая с себя усталость. Он даже не помнил, сколько дней уже работал почти без передышки. В реальности это было бы невозможно, поскольку требовался сон, а здесь - сколько угодно. Вновь одеваясь, он подумал, как здорово, что в Первом не пачкается одежда. Его форма выглядела и пахла так, будто только что была выстирана, просушена и отглажена. Пройдя по коридору, он вошел в столовую, где его ждала Альбумена.
– Ух, красота какая, - сказал Шон вслух, осматриваясь по сторонам. Дизайн столовой его восхитил. Все было в дереве, кругом изящная резьба. Стол казался просто шедевром этого ремесла. У него была изогнутая форма, и он даже не сразу понял, что это форма кренделька, вроде тех, что подают к пиву. Места, обозначавшие прорези, были выполнены из более темного дерева. А ножки вырезаны в форме колосьев. Панели на стенах изобиловали картинами сельской жизни, изображениями еды. Кресла, тоже деревянные, казались простыми, но идеально сочетались со столом и окружающей обстановкой.
– Здесь, кажется, все по-другому тогда было, - припомнил он.
– Да, я тогда только переехала... от Ксеара.
Альбумена сидела, закинув одну точеную ножку на другую. На ней было какое-то восхитительное, воздушное платье из тончайшей полупрозрачной ткани, изящно лежащей слоями так, что под ней то и дело мелькали то округлые хрупкие плечики, то загорелые крутые бедра и казалось, что вот-вот откроется и более интимная картина. Но это был обман зрения - все самое интересное было надежно прикрыто, и Шон невольно разозлился на этот наряд, сшитый специально, чтобы морочить голову мужчинам.
– Твое платье не от Ка Лье, случайно? – пробормотал он.
– Что? - не поняла Альбумена.
Шон спохватился, потряс головой:
– Ничего, извини. Так ты жила с Айи? После возвращения?
– спросил он, опускаясь на кресло напротив и отводя взгляд, сосредотачиваясь на беседе.
– Ну, куда-то надо было
– Но вы ведь с ним не были близки?
– решился спросить он.
– Нет, Шон. Между нами давно все кончено, - спокойно ответила Альбумена.
– Это хорошо. Я, честно говоря, не готов конфликтовать с Айи.
– Я понимаю, - рассмеялась она.
– Ты будешь есть или как?
Шон посмотрел на стол и только теперь заметил, что с краю под красивыми рушниками явно стояли тарелки.
– Еще как буду, - с энтузиазмом сказал он и потянулся к еде.
– Так забавно... в прошлый раз ты тоже был очень голоден, - сказала Альбумена, когда Уорд наполнил тарелку холодными закусками и пирожками.
– Я с трудом помню, что тогда было, - признался он.
– Я тебя покормила, убедила, что ты на свидании, что мы с тобой давно знакомы. А потом ты отнес меня в спальню. А дальше ты знаешь.
Альбумена смотрела на него очень весело, и на ее лице явственно читалось легкое нетерпение. Шон не спеша изучал ее взглядом, сосредоточенно пережевывая пищу.
– Это твоя настоящая внешность?
– Почти. Рост, разумеется, в реальности не такой.
– Ты ведь можешь менять ее, когда захочешь?
– На самом деле нет, - повелительница стихии усмехнулась.
– Почему?
– Потому что это способствует быстрой встрече с Ксеаром без предварительной договоренности, - улыбнувшись еще шире, пояснила она. – Крылья – единственное исключение.
– Я думал, у повелителей стихий больше свободы.
– Дело не в ограничении свободы. Просто Айи чувствует изменения в мирах и беспокоится об этом. Его можно понять. Если каждый станет менять, что хочет, воцарится хаос.
– Но ведь внешность менять разрешено.
– Да, но в специальных центрах. Иначе служба безопасности не сможет это контролировать.
– Зачем службе безопасности контролировать повелителей стихий?
– не понял Шон.
– Да не в нас дело, - уже немного раздраженно процедила Альбумена, и он невольно подумал, что характер у нее и правда нелегкий. Вот сейчас она уже демонстрирует ему недовольство его глупыми вопросами. Уорд втайне улыбнулся: строит из себя бог знает кого, а контролирует себя плохо, будто девочка.
– Просто если мы начнем так делать, то и другие захотят, кто в пятом мире. Начнется опять нудеж в прессе. Закон должен быть один для всех, или это не закон.
– Ясно.
Он решил пока ее больше не бесить. А то еще, глядишь, и выгонит, а он уже настроился снять с нее это чертово платье.
– Ты не хочешь есть?
– спросил он, запивая вкуснейший пирожок с рисом, потом отодвинул тарелку и встал, подходя к ней.
Альбумена покачала головой, как-то оценивающе глядя на него снизу вверх, задрав голову. Уорд подошел вплотную - она сидела боком к столу, опираясь на него локтем. Острый носок ее туфельки коснулся стрелки его форменных брюк. Она перевела взгляд на эту туфельку, потом снова посмотрела на него. Шон едва не рассмеялся. Она фактически экзаменовала его, демонстративно отказываясь от какой-либо инициативы. Ее лицо почти ничего не выражало, кроме легкого любопытства. Вот ведь язва.