Я убил Бессмертного. Том 1
Шрифт:
Шатен быстро и согласно закивал. Что за идиоты. Пролежать двадцать лет в могиле и остаться живым? Только придурки могут поверить в такое. Тем более, меня на той свадьбе буквально надвое разорвало.
Я снова прислушался к себе. Мана после создания тела из ничего почти на нуле, но это ничего не значит; будто меня можно брать голыми руками. С другой стороны, голова раскалывалась, и магический удар не прошёл даром.
– И кто ты там у нас, значит? – с неприятной усмешкой блондин нагнулся и поднял могильные плиты. – Артур Готфрид. Не слышал.
–
Он – ерунда. С монтировкой или без, он – пустяковая цель. Вот его приятель виделся мне куда более опасным противником. В конце концов, у шатена тоже был амулет, но в ход он пустил именно монтировку.
«Нападая, ты не просто наносишь первый удар», – говорил Виссарион. – «Нападая, ты берёшь инициативу, задаёшь тон всему бою. Сделай первый удар страшным – и противник будет бояться тебя весь бой. Сделай первый удар неожиданным – и враг весь бой будет делать ошибки, опасаясь подвоха и хитрости. Ну, а если хочешь проиграть – сделай первый удар просто первым ударом». Я не всегда и не во всём был согласен с учителем, но здесь он был совершенно прав.
– Не суетись, – блондин швырнул плиты в сторону. – Он уже прекрасно понял, что брыкаться не получится, и сейчас слушает.
Он широко улыбнулся мне.
– Слушай-слушай. Тут есть что рассказать; ты долго спал и многое пропустил, друг.
– Всегда найдётся тот, кто поможет и просветит, – я перевернулся с живота на спину и посмотрел на блондина в упор. – Просветишь меня… друг?
В моём голосе звучал цинизм, но блондина это вполне устраивало.
– Это можно, – его улыбка стала ещё шире. – С чего начать?
Рука поигрывала амулетом; по тому пробегали одинокие зелёные искорки, словно разряды статического электричества.
– Это же могила твоей сестры рядом, верно? – он сделал шаг по тесному склепу. – А вот её я помню. Отец разрешил устроить похороны… как последнюю подачку. Когда её хоронили, тут было много народу. Многие жалели о её смерти… знаешь, хорошая, умелая шлюха – это ценность, а она была именно из таких.
Я молчал. Возможно, по моему лицу и можно было что-то прочитать, но я очень надеялся на обратное.
– Не для элиты, конечно, – продолжал, тем временем, блондин. – Но ведь простым парням тоже нужно с кем-то развлекаться. Сначала это был урок твоему отцу за неповиновение, а потом… не выбрасывать же хорошую вещь. Столько лет ещё прослужила после его смерти.
Даже его нервный приятель чуть расслабился и опустил монтировку пониже. Я всё ещё не шевелился – и он, видимо, принял это за хороший знак. На его лице медленно расцветала, как чернильная клякса на листе бумаги, та же самая нехорошая улыбка, что и у его дружка.
– А знаешь, как умер твой отец? – продолжал выхаживать тот. – Он много о себе воображал… не признавал авторитетов. Знаешь, совершенно невыносимый был тип. Моему отцу пришлось его проучить.
Вот теперь я уже был абсолютно уверен, что моё лицо не выражает ничего. Снаружи. Справиться с эмоциями, проходящими через сознание, было минутным делом, ну, а внутри… то, что происходило внутри, никого, кроме меня, и не касается.
– Когда твою сестру впервые отдали нашим бойцам, – блондин остановился прямо напротив её могилы и постучал по ней пальцами, – он смотрел за этим. Злился, конечно!.. Его можно понять. Любой бы злился на его месте. Но вряд ли он мог многое сделать, с отрубленными-то руками.
Он обернулся на приятеля.
– Кто там ещё был в этой семейке? Давай, помогай, что это я один рассказываю.
– Да он не реагирует! – шатен указал на меня концом монтировки. – Погляди на лицо. Он двадцать лет в коме провалялся, он же, наверное, полный овощ. Может, он слов твоих не понимает.
– Нет-нет, – коротко рассмеялся блондин. – Он всё прекрасно понимает. Он делает вид, что ему всё равно, ровнёхонькое лицо, как в покере… но глаза не врут. Посмотри сам!
Пометочка на будущее, отстранённо подумал я. Сделать что-то с глазами. Если они действительно меня выдают – однажды это может стать проблемой.
Эта мысль летала над целым роем других, как белый голубь над стаей чёрных, крикливых ворон. Голубя легко различить на общем фоне, а поди отдели одну ворону от другой в такой мешанине…
– А с ним что делаем? – шатен перевёл взгляд с меня на дружка. – Уложим обратно?
– Уложим? – блондин рассмеялся. – Нет! Нет-нет-нет, ты чего? Он сейчас соберётся и поедет к моему отцу, и там уже…
Дальше слушать его я не стал.
Всю силу – в руки. Моментальный прыжок из сидячего положения – и, раньше, чем блондин успел что-то осознать, я рву на себя амулет. Вместе с кистью его руки.
Маны оставалось буквально на один рывок; после этого я, пожалуй, даже зелёный огонёк не смог бы зажечь. Но этого рывка вполне хватило.
Одну из тех тёмных мыслей я всё-таки сумел отделить. Мысль о том, что я услышал достаточно. Когда всё это происходило, эти придурки были детьми; всё, что они сейчас рассказывали – они рассказывали по детским воспоминаниям или с чужих слов.
Значит, они мне не нужны.
Расширенные глаза – пара секунд тишины – истошный вопль. Блондин рухнул на колени; из оторванной руки хлестала кровь, я же спокойно и отстранённо разматывал цепь амулета.
Чем хороши артефакты – так это тем, что для их использования мана не нужна; они работают на своей внутренней энергии, знай только перезаряжай время от времени, пока магический износ не разрушит предмет.
Шатен застыл на месте, затем поднял глаза на меня и молча попятился к двери, выставив перед собой бесполезную монтировку – видимо, машинально. Блондин катался по полу, баюкая остатки руки, и, кажется, не мог сейчас сосредоточиться ни на чём другом, а вот его приятель точно не хотел умирать.