Я убил Бессмертного. Том 3
Шрифт:
Август (22:11):
ВИДИМ ВАС!!!
Отлично. Я торжествующе улыбнулся про себя.
Вы (22:12):
А теперь тарань машину со всей силы. Пусть Сенат поможет тебе, если что.
Наверное, если бы это был реальный диалог, то сейчас повисло бы изумлённое молчание. Я отлично представлял себе лицо Августа, прочитавшего задание. В конце концов, я не говорил ему, что нужно будет делать.
Ральф сосредоточенно вёл машину, радуясь тому, что я прекратил орать и мешать ему. Что ж… сейчас порадуешься снова. Простите,
Август (22:14):
Ты уверен? Что, если ты пострадаешь?
Я закатил глаза. Почему никто не хочет просто делать то, что говорят…
Вы (22:14):
Люк сидит рядом с тобой?
Август (22:14):
Да
Вы (22:15):
Ну, вот и не задавай глупых вопросов.
Наверняка как раз вопросов у него теперь – море. Ничего, потерпит.
Красная машина, появившаяся сзади, быстро приближалась. Разница в скоростях сказывалась, но на коротких дистанциях у машины был шанс – а Август сейчас выжимал из неё всё возможное.
– Эй, – вдруг насторожился Старс, – они нас что, преследуют?
– Успокойся, – помотал головой Джебедайя. – Просто машина, просто едет по своим делам.
– Да нет – красавчик прав, – резко напрягся Ральф. – Они правда преследуют нас. Кажется…
– Это Крейн!! – заорал я дурниной прямо у него над ухом, сбивая с мысли. – Он нашёл нас!
Не хватало ещё, чтобы он предпринял ответный манёвр.
Впрочем… я почти не волновался за успех предприятия. Люк сидел в машине… и если я погибну или улечу в солнечную Калифорнию – для него это будет невезением.
То есть, ситуацией практически невозможной.
– Так быстро? – ужаснулся Джебедайя. – Но…
Удар.
Что ж, если Август и тупил только что, то задание он выполнил безупречно – именно так, как нужно. Машину тряхнуло; мы все повалились друг на друга, руль вырвало из рук у Ральфа, и автомобиль понесло куда-то на обочину.
Август (22:17):
Что дальше?
Ох, блин. Я что, забыл ему сказать?
Вы (22:18):
Уезжайте подальше отсюда, они не должны догнать вас или разглядеть.
Вы (22:18):
А Сенат пусть останется где-нибудь на обочине и притаится.
Я поморщился – удар был болезненным. Джебедайю швырнуло на меня – а он, даром что святоша и моралист, весил немало. Никакого жира, не подумайте – чистые мускулы. Рука нашего доброго брата Я-верую-в-Господа была в обхвате как толстая металлическая труба, и такая же твёрдая.
Впрочем, мне-то как раз пришлось легче против. Основной удар пришёлся как раз на ту сторону, где сидели Джебедайя и Старс, и теперь они стонали, пытаясь оправиться от удара.
– Где… – Ральф всё-таки схватился за руль, но машина уже уверенно сползала в кювет; вывести её оттуда быстро не получалось, и он просто заглушил мотор, чтобы не уехать куда-нибудь в поля. – Где эти мрази…
– Это были люди Крейна! – заявил я, нащупывая ручку и распахивая дверь машины. Следующим фокусом в этой программе должен был стать трюк с исчезновением – недаром я сказал Сенату остаться.
Кстати, о птичках.
Сенат (22:21):
Артур Готфрид, Мы ждём!
Далее следовал стикер с улыбающимся солнышком. И как он держался столько времени? Ох, если какие-нибудь хакеры, спецы Крейна или кто-нибудь ещё, взломают меня и наткнутся на эту переписку… как же они будут ржать.
Вы (22:21):
Затаись. Жди сигнала.
– Да это ясно, что Крейна, – Ральф тоже выбрался из машины – и, даже не глядя на меня, кинулся высвобождать товарищей по команде. Было видно, что это у него не просто реакция, а накрепко впаянный рефлекс – сам погибай, но товарища выручай. Уважаю, уважаю… но это же и поможет мне скрыться.
– Они рядом! – я старательно изображал панику. – Они уже почти здесь, что, если они вернутся? Они даже вас попытались убить…
– И у них это почти удалось… – простонал Старс. По его лицу текла кровь, но, на первый взгляд, ничего смертельного, особенно для Плутающего его уровня. Полежит пару дней, отдохнёт и будет как новенький – даже шрама на рекламном личике не останется.
– Теперь вы понимаете? – я мотал головой по сторонам, точно и правда остерегался, что откуда-то из кустов выскочат автоматчики Крейна. – Вы понимаете, что это за человек?
– Не… волнуйтесь…
Сказав эти слова, Джебедайя потерял сознание. Вот ему досталось куда сильнее – пара сломанных рёбер точно. Впрочем, жить будет; как я и рассчитывал, сильнейшие Плутающие Америки не загнутся от какой-то там аварии.
– Как не волноваться? – ещё больше запаниковал я. – Тут нельзя оставаться, тут…
И, не договорив фразы, я рванул куда-то в кусты.
Вы (22:25):
Сенат, видишь меня?
Сенат (22:25):
Да, Артур Готфрид!
Я улыбнулся. Отлично.
– Эй, Готфрид, ты куда?! – Ральф отпрянул от тела раненного товарища, которым был занят. В обычном соревновании по бегу он легко обогнал бы меня, но я заранее позаботился о форе. На моей стороне были темнота, пролесок… и Сенат.
Вы (22:26):
Быстрее, укрой меня, как в лаборатории. Но тебя не должны заметить. Ни единого глаза или пасти!
Сенат (22:26):
Пасти у животных, Артур Готфрид. У Нас рты!
В следующую секунду меня, петляющего между деревьями, уже накрыло чем-то большим, тёмным и тяжёлым, точно плотным одеялом. Упав на землю, я постарался стать как можно меньше, а Сенат, укутывая меня, разве что не мурлыкал.
– Да где он? – Ральф, резко ворвавшись в пролесок, огляделся по сторонам. – Какого чёрта творится?
Ну, это очень хороший вопрос. Я улыбнулся. Теперь у вас больше причин для злости? И куда больше претензий к Крейну. Который, разумеется, будет внаглую открещиваться ото всех обвинений…