Я угнала его машину
Шрифт:
Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя такой живой, такой защищенной, такой любимой.
Когда я кончаю, на глазах выступают слезы, а в сердце распускается любовь. Это самый прекрасный момент во всей моей жизни.
Я эмоционально отхожу от нашего финиша, наше дыхание тяжелое, а мое тело прямо на седьмом небе от счастья. Ничего не может быть лучше в этот самый момент. Затем Зандер начинает целовать мою шею.
– Это был невероятный первый раунд. Теперь начинается второй.
Ладно, теперь это самый лучший момент в моей жизни.
Эпилог.
Год
За прошедший год я многое узнала о себе. Не всё из этого хорошее, например, любопытство или эгоизм. Но в итоге, я была приятно удивлена. Я обнаружила, что сильнее, чем предполагала, храбрее, чем это возможно, и мой вкус в мужчинах не так уж и плох, раз уж я все-таки выбрала Зандера.
На мою долю выпало такое испытание, которое немногие люди смогли бы пройти, и моя жизнь с тех пор становилась только лучше. Например, то, как я выросла и нашла тех, с кем продолжила расти. Плюс мой бизнес с дизайном веб-сайтов набрал обороты, и моя жизнь кажется теперь полной и счастливой. Я уже не та, что была год назад.
Я так же поняла, что невероятно упертая и люблю соревноваться. Оба качества вытащить из меня помог Ван.
– Уверена, что хочешь сделать это?
– спрашивает Ван, его дерзкая улыбочка так похожа на улыбку Зандера, что я зависаю.
Я на самом деле могу это сделать?
Я проиграла все восемь раз, которые бросала ему вызов, но с каждым разом я становилась все ближе к победе.
– Ага, я готова.
– Та же награда, что и в прошлые разы?
– уточняет он, и я киваю.
Награда заключается в том, что проигравший прибирается после ужина. Это, вероятно, не звучит как что-то грандиозное, но это стоит того, что Ван продолжает настаивать на этом, и это ничего мне не стоит, так что я не собираюсь спорить.
– Ладно, я нажимаю кнопку, - предупреждает он, вызывая лифт, и я наблюдаю, как огоньки медленно загораются в направлении нижнего этажа.
– Когда я выиграю, приготовлю что-нибудь настолько сложное, что воспользуюсь каждой посудиной, что у нас есть, - поддразниваю Вана, который показывает мне язык.
– Эй, детка, - зовет Зандер сзади, закрывая дверцу машины как раз в тот момент, когда открываются двери лифта с характерным звоночком.
– Не отвлекай меня!
– выкрикиваю я, не потрудившись даже обернуться, чтобы посмотреть на него. Вместо этого я устремляюсь к лестнице, позволяя двери захлопнуться позади, а я мчусь наверх.
Я перепрыгиваю по три, иногда по четыре ступеньки за раз, ухватившись за перила, чтобы добраться быстрее наверх, и чуть не сбиваю мужчину с ног, а он в шоке таращится на меня.
– С дороги!
– кричу ему, не заботясь о том, что это грубо звучит.
Я полностью покрыта потом, когда преодолеваю последние ступени, и буквально вваливаюсь в двери нашего этажа, затем делаю еще пару шагов и врезаюсь в нашу дверь.
Секундой позже раздается звоночек, и Ван спешит выйти из лифта, его плечи опускаются, когда он видит, что я добралась первой.
– Я выиграла, - выдаю я,
– Требую реванш!
– Ни за что, - трясу головой. Мои ноги словно желе, а сердце просто грохочет в груди. Сомневаюсь, что когда-либо смогу повторить этот подвиг.
Вскоре появляется Зандер, поднимаясь медленной трусцой. Он качает головой и улыбается, когда видит, насколько расстроен Ван.
– Ты, на самом деле, собираешься приготовить что-то, для чего потребуется использовать каждую кастрюлю и сковороду, что у нас есть? – в голосе Вана смесь мольбы и скулежа.
– Ага, - киваю я. Последнее, что я сейчас в состоянии сделать, так это стоять на кухне и готовить что-либо настолько сложное и вероятно смехотворное, просто чтобы воспользоваться каждой посудиной, но обещание есть обещание. Возможно, я просто смогу испачкать их, на самом деле не используя…
– Ну уж нет. Зандер! Давай пойдем куда-нибудь! Пожалуйста!
– умоляет он.
– В этот раз я соглашусь с Ваном, - говорит он, потянувшись ко мне, чтобы помочь встать на ноги.
– Что? Да ни за что!
– ною я, интонациями повторяя Вана.
– Этим вечером будем праздновать, - информирует он нас обоих. И вот тогда я замечаю его повышенную энергетику, ухмылку, которую он, по-видимому, никак не может стереть с лица.
– Празднуем?
– спрашиваю я.
– Ага, - Зандер достает свои ключи и открывает дверь, пропуская нас домой, закрывает дверь и кладёт ключи на столик у двери. Я там же бросаю свои, и позволяю ему провести меня к открытому пространству, наблюдая, как он снова поворачивается лицом, все еще улыбаясь.
– Празднуем что?
– давлю я, быстро прокручивая в памяти последние наши дни вместе в попытке обнаружить любое воспоминание о том, над чем он работал, и насколько это большое дело или нет. Возможно, он закрыл какое-то из них?
– Это будет какая-нибудь годовщина? Потому что мне не хотелось бы быть здесь, если дело в этом. Я заберу свою пиццу и пойду ночевать к Джебу, - быстро говорит Ван.
Я заливаюсь краской от смущения, прекрасно осознавая, почему ему не хочется быть тут, если дело в этом. Ван определенно не входил в самый неподходящий момент, и не видел нас в компрометирующих позициях, но однажды он нас услышал.
Я была в ужасе, и даже Зандер был немного смущен. Ван доставал нас так, как временами он может, задавая миллион смущающих вопросов о том, что значат стоны, и почему я внезапно стала такой религиозной.
Мы ввязались в настолько нелепую ложь и истории, что просто рассказывать фальшивые оправдания было неловко.
Мне нравится иногда взывать к Богу посреди ночи...
Я ушибла палец на ноге, поэтому стонала...
Мне пришлось звать Аву по имени, потому что ей приснился дурной сон, что так же объясняет эти стоны..
Я спрашивал, что она хочет на ужин в эти выходные, и на все, что я предлагал, она отвечала да...