Я украду твой голос
Шрифт:
Выглядывать из-за угла Композитору не требовалось. Он постоял с полминуты и дернул за собой вора. В этот раз он быстро и бесшумно просеменил вдоль новой стены и спрятался за распахнутой дверью барака. Кумарю ничего не оставалась делать, как повторить маневр. В ту же секунду из барака вышли солдаты. Послышались голоса.
— Здесь чисто, — объявил старший.
— Куда теперь? Направо?
— Там взвод Егорычева. А мы возвращаемся. Доложим лейтенанту.
— Ну и работка, товарищ сержант.
— Основную работу за
— Да… Людишек как клопов переморили.
— Не рассуждать! За мной.
Подкованные сапоги вразнобой застучали по вытоптанному до каменной твердости грунту. Не успели солдаты отойти, как Марк увлек вора внутрь барака.
— Надо переждать, — шепнул он в ответ на немой вопрос Кумаря.
Вор с удивлением услышал новую группу солдат, появившуюся с той стороны, где они только что скрывались. У открытой двери они остановились. Желтый луч фонарика забегал по разворошенным нарам.
— Проверить? — спросил кто-то.
— Сюда Мищенко посылали. Мищенко! — крикнул в темноту зычный голос.
Кумарь вздрогнул и выхватил пистолет.
— Егорычев? — уверенно отозвался Композитор. Он в точности скопировал сержанта из предыдущей группы и легонько толкнул нары. — Здесь чисто.
— Чего в темноте шуруешь?
— Фонарик сдох.
— Мой тоже еле теплится. Ты цигарку в рот сунь.
— Луна сегодня хороша.
— Помочь?
— Да мы уже всё.
— Потопали на плац.
— Ступай. Дай человеку облегчиться.
Солдаты перед бараком дружно загоготали и пошли дальше. Вспотевший вор сунул пистолет за пояс.
— Ну, ты и артист, — восхищенно процедил он.
— Композитор, — поправил Марк.
— Бетховен, блин, — согласился вор.
Беглецы смело вышли из барака, покружились между постройками, подчиняясь указаниям Композитора, и оказались напротив двух военных грузовиков с зеленым тентом. Водители топтались между кабин, покуривали, сплевывали, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Вынужденное ожидание их тяготило.
— Тищенко, мою махорку курнули, теперя своей делись.
— Щас, — хлопнула дверца ближайшей машины, чиркнули спички.
Рядом суетились солдаты и офицеры. Старший по званию, капитан, молчал. Это путало планы Марка. Но ждать бесконечно было нельзя, к плацу приближалась еще одна группа военных. Композитор принял решение и предупредил покорного вора:
— Когда дам знак, идешь к машине и прыгаешь в кузов. Там замрешь. Я следом.
Он поднял камешек и перебросил сразу через два грузовика. Камень стукнул о дощатую стенку постройки. Солдаты встрепенулись. Щелкнули затворы. Капитан скомандовал: «Проверить!». Марк облегченно вздохнул. Военные с двух сторон обогнули машины и короткими перебежками двинулись к зданию столовой. Марк подтолкнул Кумаря:
— Пошел.
Тот послушно пошустрил на полусогнутых ножках и юркнул под тент в первый грузовик. Марк степенно подошел к кабине с противоположной стороны от водителей, стукнул ладонью по стеклу и скомандовал голосом капитана:
— Тищенко! Хорош курить. На выезд.
Водитель, хорошо знавший голос командира, придавил бычок и запрыгнул в кабину. Взревел двигатель. Марк перемахнул в кузов, сбив с ног оторопевшего Кумаря.
— Здесь трупы, — шипел вор. — Ступить негде.
— Заройся в них и замри. Сейчас проверять будут.
Вор брезгливо раздвинул два тела и втиснулся между ними. Автомобиль подкатил к воротам.
— Последние? — устало спросил охранник.
— Еще у Молчанова, — зевнул водитель. — Велено до утра всех в карьере схоронить.
Охранник встал на ступеньку и заглянул в темный кузов.
— Туда им и дорога. Проезжай!
Машина выехала за ворота, свернула в степь и затряслась по пыльному бездорожью.
В тот момент, когда она покидала территорию колонии, на плац вышел озабоченный капитан МГБ Трифонов. Только что в одном из бараков его люди обнаружили открытый подкоп, который оказался тупиком. Наспех сдвинутые доски говорили о том, что им пользовались совсем недавно. Заметив военных с автоматами наперевес, Трифонов спросил армейского капитана:
— Что тут у тебя?
— Еще раз прочесали столовую. Ложная тревога.
— С чего паника?
— Ерунда. Показалось, товарищ капитан. Вроде как, камешек щелкнул.
Трифонов задумался, кивнул в сторону одинокого грузовика:
— Давно отправил машину.
Капитан сдвинул фуражку, наморщил лоб.
— Да я… Я не отдавал команду.
— А кто?! — взревел Трифонов и подозвал испуганного водителя: — Эй, ты! Ко мне. Где второй грузовик.
— Только что выехал, товарищ капитан.
— Что? Самовольно!
— Ему приказали, — промямлил солдатик и покосился на армейского капитана. — Командир приказал.
Даже при лунном свете было заметно, как на лице офицера выступили красные пятна.
— Я ни при чем, — оправдывался он. — Я прочесывал столовую. Вот, сержант может подтвердить.
Трифонов накинулся на водителя:
— Ты его видел?
— Кого?
— Того, кто отдавал команду.
— Не-е. Токо голос.
— Го-олос! — передразнил Трифонов и приказал: — За ними, срочно! — Он подтолкнул водителя и первым запрыгнул в кабину. — Давай! Не телись.
Двигатель чихнул, машина дернулась. У молодого водителя дрожали руки. Охранники на выезде попытались перегородить путь, но высунувшийся из кабины капитан МГБ внушительно погрозил пистолетом. Грузовик натужно набирал скорость. Впереди удалялись огоньки первой машины, грозя безвозвратно потеряться в темноте.
— Быстрее! — требовал капитан. — Он уходит.
— Я гружен под завязку. И двигатель барахлит.
Увидев командирские «Виллисы», Трифонов выкрикнул:
— Давай к штабу!