"Я умер". Монолог самоубийцы
Шрифт:
Так и здесь, отдавшись злу, и решившей понемногу от него избавляться, во всем виделась карающая рука светлых, хотя это ее же покровители и тащили ее в бездну страданий и мучений.
Мне пришлось многое пережить. На меня кидалась бродячая собака посреди улицы, за которой никогда не наблюдали агрессивного поведения. Наоборот, всем домом ее подкармливали и говорили, что она любит детей, но вот меня почему то захотел перекусить напополам на глазах матери. Чуть не получилось кстати говоря, благо кто то расстрелял ее из травмата, увидев нависающую надо мной опасность. А эта тварь из темной стороны, быстро поспешила покинуть
Был даже уже похожий случай с кипятильником, вот только я успел и выпрыгнул и ванны.
Постепенно попытки стали стихать и уже сошли на нет. Я даже думал, что всё миновало, и приняв мое превосходство хранитель успокоился и пересел на другие души.
Вот здесь и заключалась ошибка, которую я допустил снова из - за своего раздутого эгоизма. Я думал только о себе и что благополучие этой семьи зависит только от того, останусь ли я живым или нет. Оказалось, фатальный конец совсем не заключался в моей физической смерти, они отказались от этого метода. Добро, поселившейся в молодой матери, было довольно непрочным, поэтому выжечь его злом, стало возможно и другими методами.
Конец моей маленькой победы начал ее муж. Новый виток охлаждения начался, когда мне пришел вызов в детский сад. Мама наотрез отказалась меня туда отпускать, тем более он находился довольно дальше, чем их местный, в тот где была ее вторая дочь, по понятным причинам у меня попасть шанса не было.
– Но его нужно отпустить ты понимаешь? Он не погибнет и нечего с ним не случится! Познакомиться с другими детьми, обретет друзей, вольется в коллектив.
– А ты можешь гарантировать, что его не растерзает какой - нибудь маньяк, а? Что не загрызет собака и не придавить машина?
– Но не так категорично, но я надеюсь, что все - таки такого больше не повторится.
Теперь уже он сам сомневался в своих словах. Во всех этих случаях, виделась какая то чертовщина, и не смотря на свой абсолютно лишенный суеверий склад ума, понемногу верил, что здесь вмешивается что то не человеческое.
Постепенно она совершенно помешалась на мне и не отходила ни на шаг. Она бросилась из одной крайности в другую, так, как когда то была порождением ненависти и зла, теперь стала движимой лишь идеей любви. Но не настоящей, а любви эгоистичной. Вся идея, которой заключалась в том. Что бы сохранить ребенка ради себя самой, для своего блага. Это очень тонкий вопрос, в котором тяжело разобраться, в любом случае, из этой любви нечего хорошего впоследствии не вышло, как и из любой крайности в принципе.
Супружеская жизнь закончилась. В быту она перестала на него обращать внимание, он стал жить как бы сам по себе. Постепенно они стали спать по разным местам, она возле моей кроватки, он в супружеской кровати. Интимная жизнь подошла к концу, она не могла более думать еще о ком то кроме меня и в конце концов похоронила себя как женщину. В один момент он просто ушел. Впоследствии, она не вернулась из декретного отпуска и бросила работу, что бы абсолютно все время проводить с ребенком. Средства на существования состояли лишь из алиментов и процентов от депозитного вклада. Нет, денежного наследства или выигрыша в лотерею у нее не было, она просто разменяла две комнаты на одну, что бы теперь вообще не терять сына из виду. Не смотря на это. Как я узнал позднее, шанс на сохранение был, судьба предписывала им совместную жизнь, и кризис мог быть преодолен. Но тут опять срабатывали случайности. Не смотря на то, что серьезные попытки убить меня кончились, создавались нелепые ситуации, которые как бы угрожали мне. Да, в нормальной семье на это не обратили бы внимание, но ее это подогревало самым активным образом. Действительно, дьявол в мелочах.
А мне тем временем пора было уходить из тела, мне дали об этом знать. Жаль, мои слабые надежды на вторую жизнь не оправдались. Я с ужасом думал, какое тело и судьбу я оставляю этому ребенку, но нечего не поделаешь, он родился, и это была его жизнь. Которую, должен был прожить он сам, я же свою потерял безвозвратно, и второго шанса в таких случаях не бывает. Глупо было думать. Что высший замысел жизни, сможет нарушить какая - то душа самоубийцы. Пусть и на верной службе светлой стороне сил.
Вот так мы оба и победили, но в то же время и проиграли. Темному хранителю не удалось убить новую жизнь, загубив обоих, я нарушил их замысел. Но с другой стороны они получили долю победы, разрушив семью и оставив мать и ребенка наедине в этой жизни.
Я же в свою очередь спас новую жизнь, формально поставленная задача выполнена. И уход моего фантома вновь в загробный мир, говорит о том, что реальная опасность жизни снята. Но что я получил? Одержимого вредительской заботой родителя и ребенка, на котором это впоследствии довольно сильно скажется. Чем он окажет злое влияние еще ни на одну жизнь, тем самым, усиливая триумф злой стороны.
Я оставил их на два десятилетия вместе. Он так почти и не видел людей, находясь под полной опекой матери, принимая эту жизнь как должное, просто потому что другой наблюдать я не мог. Комната этой квартиры и был для него весь мир, так же выходом для него был книжный шкаф, который оставили прежние хозяева. Там был хороший набор художественной литературы, которая очень хорошо отображала человеческую жизнь, но им она воспринималась совсем по - другому. То, что мы читаем и воспринимаем, как нечто схожее с нашей жизнью. То он словно читал о межгалактических путешественниках из других миров.
Отец время от времени еще пытался ее вразумить, но все бесполезно. Да он и не сильно - то старался, постепенно свидания сошли на нет, и все его участие в жизни сына свелось к вычетам из зарплаты алиментов.
Причём, выжившей из ума психопаткой она так и не стала, не смотря на свои поступки с направленностями садиста. С органами опеки она все уладила, найдя справку, о каком заболевании, которое не позволяло ему вступать в контакты с другими детьми, врачей она тоже отвадила, любезно отказавшись в их пользу от социального пособия по этой болезни для него, в пользу отечественной медицины.
Нечего особого в это время не происходило. Я наблюдал за жителями отведенного мне района, решал проблемы и периодически одерживал победу, не забывая при этом в некоторых случаях уступать силам зла. В жизни этой семьи, которую я теперь не мог обделить вниманием, кроме морального убийства я нечего не наблюдал, до одного происшествия, о котором я также расскажу далее, обрисовав более подробно уклад их маленькой коммуны. Да и какой то итог подвести надо, в двух словах о прожитом не скажешь.
Глава 15: Белый хранитель.