Я уже барон
Шрифт:
— У нас еще есть дела, — сообщил Дима, доставая «кирпич», который мы принесли с патруля. — Надо поговорить с Звездочетом.
— А что это у вас? — воскликнула Виолетта, ткнув пальцем в Болванчика. — Это какая-то игрушка?
— Болванчик, мой новый лучший друг, — подняв робота на ладони, сообщил я. Человечек лихо расставил ручки и ножки в стороны.
— Это его питомец, — сообщил Антон с ноткой зависти.
Девушки мигом выпучили глаза и накинулись на меня с расспросами. Отбившись от женской
Звездочет внимательно выслушал Димин доклад, вертя паленый артефакт в руках с таким видом, как будто ему приходится держать кусок дерьма.
— Если я вас правильно понял, господин Бердышев, вы приобрели эту дрянь на рынке. — Он брезгливо потряс «кирпичом». — Да еще и за бесценок?
— Да.
— Наталья Геннадьевна, что скажете? — сунул он магичке артефакт, радуясь, что избавился от него.
Ермакова тоже покрутила в руках кирпичик, осмотрела с разных сторон и просто сломала его пополам.
— Какая гадость, — скривилась она, заглядывая в сердцевину. — Лучше бы вы притащили тухлое яйцо феникса…
Странно, откуда такая реакция? Внутри камень и ничего больше.
— Вы чего эту срань есть собрались?! — пробасил внезапно появившейся Кутузов. — Звездочет, это же метеоритная пыль.
— Сергей Михайлович! — ткнул его в бок замдиректора. — Тут студенты, выбирайте выражения!
— Эти студенты вчера со смертью столкнулись, — хмыкнул генерал. — А вы их как кисейных девиц воспитываете!
— Метеоритная пыль очень похожа на необработанный маголит, — пояснила мне Ермакова. — Господин Бердышев, ну-ка. Чем опасна эта пыль?
— Метеоритная пыль, — задрал нос Дима, — очень токсична для обычного человека, вызывает раковую опухоль, галлюцинации, расстройство стула… Однако, человек без магических способностей, не может отличить метеоритную пыль от маголитового песка.
— Именно, — кивнул Звездочет. — Как разберемся с монстрами, отправим на рынок отряд с жандармами. Пусть перевернут там все вверх дном. Давно надо было этим заняться, а то одни монстры на уме. Да и властей неплохо бы потрясти — там рука руку моет.
— Оставляйте. Будут доказательства. Остальное на нас, — кивнул Ермакова, пробуя пыль на язык.
— Наталья Геннадьевна! — развел руками Кутузов.
— Будешь мне таскать передачки! — ухмыльнулась магичка, не переставая ковыряться в артефакте.
— Господин Бердышев, Иванов, Кузнецов, выражаю вам официальную благодарность, — серьезно проговорил Звездочет и пожал каждому руку. — Ого, Кузнецов? А откуда у вас этот питомец? Тоже на рынке поймали?
— Нет. Нашел в Дикой Зоне, когда мы спасали первый отряд, — пояснил я. А быстро замдиректора определил, что за браслет на моей
— Хорошо, тогда после завершения прорыва, и всех траурных церемоний, объявим вам благодарности в более официальной обстановке.
— Будет ли это уместно? — спросил я, — Все-таки столько учеников погибло…
— Нельзя вечно горевать и нельзя вечно веселиться, — философски сказал Звездочет, — Всему свое время и место. Тут каждый знает, на что подписывается.
Мы уже собрались попрощаться и пойти наверх, как меня окликнула Ермакова:
— Михаил, ко мне в кабинет через полчаса.
— Хорошо, буду.
Мы поднялись в спальни, переоделись и залезли в душевые кабины.
— Эх, кто бы спинку потер, — появилась рядом со мной Лора. Голая, вся в пене и с озорным блеском в глазах
— Мне казалось, я убавил настройки…
— Увы, после апгрейда, пришлось удалить эту строку. Но спешу заметить, Миша, тебе грех жаловаться. Девочек вокруг пруд пруди, да и с Машей у вас все хорошо.
— Ладно, чего с тобой делать…
— Потереть спинку! — радостно воскликнула Лора и повернулась ко мне спиной, оттопырив задницу. Отшлепать бы тебя, негодница!
После душа мы отдраили доспехи и снесли все в оружейку.
— Ладно, парни, вы идите, а мне еще с Ермаковой заскочить. — Мы остановились на лестничной площадке.
— Что, она назначила тебе свиданку? — хохотнул Дима.
— Ага, будем обсуждать твою личную жизнь.
— Пошли, Антошка, не будем смущать нашего кавалера, — потянул он глупо улыбающегося Иванова. — Еще в столовку и отобьемся.
— А чай?
— Куда ж без него.
— И мне возьмите, — крикнул я им вслед. Эх, как давно я не пил крепкий черный чай…
— Тебя ждет горячий кофе с Ермаковой!
Мы рассмеялись и разошлись.
Наталья Геннадьевна ожидала меня в кабинете. Я постучался.
— Входите, Михаил! — раздался уставший голос.
В ее кабинете мне еще не приходилось бывать. Тут было по-женски красиво. Горшки с цветами на подоконнике, высокие стеллажи с книгами, мягкие кресла и диван, укрытый пледами. На журнальном столике лежал недовязанный шарф из сиреневых ниток. В углу стояли два боевых топора футуристичного дизайна. Уютно, как дома.
— Вы хотели со мной поговорить, Наталья Геннадьевна?
— Да, присаживайся, куда хочешь.
Я упал в мягкое кресло. Эх, не уснуть бы.
— А у вас тут уютненько, — похвалил я интерьер. В ответ она слегка улыбнулась.
— Спасибо. И давай сразу к делу. Меня шатает. Я бы сейчас с удовольствием бы завалилась спать.
— Да, я тоже, — кивнул я. — А вы устали куда больше меня.
— Как ты умудрился впитать весь кристалл? — спросила она напрямую. В ее глазах сверкнула сталь.