Я в моей голове
Шрифт:
Забрали из камеры хранения наши свертки и оставили в камере наши рюкзаки и деньги. Рисковали? Конечно. Но с собой таскать всю сумму еще опаснее. Я сделал еще несколько финтов, чтобы запутать возможных наблюдателей. Паранойя меня не оставляла. Фил тоже проникся наконец возможной опасностью и озабоченно стал озираться. Мы подходили к некоторым группам людей и улыбаясь завязывали разговор, как со знакомыми. Сделали вид, что звонили по телефону-автомату и Фил изображал непринужденный разговор, а я пытался все время сканировать окружающих, пытаясь вычислить ранее виданных людей. Но или у меня не было необходимых навыков, или наблюдатели были опытные, или их не было.
После обеда мы появились у Соломоныча снова. Опять пришлось поучаствовать в театре двух актеров и одного без эмоционального зрителя. Соломонычу понравился холст. Конечно, внешне он этого постарался не проявить, но я заметил, как у него сверкнули глаза. Выручили за эту партию 615 рублей. В партиях опять оказался новодел. Соломоныч покупать одну икону отказался. На старой доске (возможно - старой иконе) была наклеена бумага с изображением святого. Он предложил отдать икону реставратору, чтобы снять бумажный слой и определить, что под ним. Посовещавшись с Филом, отказались. Икона явно от Фрола, надо вернуть хозяину, а нам и Фролу поучиться определять новодел и подделки.
Соломоныч по моей просьбе составил список предметов, представляющих наибольший интерес для антиквара. Он дал несколько советов, как определять наиболее ценные иконы. Про все, что нужно нам знать просто не запомнить. Долго жал нам руки и заглядывая в глаза, добивался обещания скорой встречи. Клятвенно пообещали приехать с новой партией в последнюю неделю месяца в каникулы.
До вокзала опять добирались раздельно. Я тренировался запоминать прохожих и вычислять наблюдателей. Бесполезно. В голове все путалось и в глазах начинало рябить. Наверное, должны быть какие либо методики и наработанные способы контрнаблюдения. На вокзале опять скинули часть денег в ячейку и по настоянию Фила отправились затариваться продуктами для дома.
Перед поездом посетили по моему настоянию туалет, чтобы в поезде не разделяться. Провожающих у нашего вагона не было. Домой вернулись спокойно. Наверное, слежки за нами не было. Зря меня мучала паранойя.
Еще в поезде Фил посчитал, сколько причитается нам, а сколько отдать Фролу за две иконы и книгу за вычетом нам транспортных расходов и наших процентов от доли Фрола. Получалось - нам по 524 рубля и 51 рубль Фролу (по 17 рублей за 3 предмета и на возврат две иконы, не представляющие интерес для "музея"). Мы были довольны. Удачно началось дело. Договорились через час встретиться и сходить в душ на завод.
Вернувшись домой, решил сейчас не делиться с родителями деньгами сейчас. Вопросов не оберешься! Меньше знают - крепче спят! И повода похвастать предприимчивым сыном не будет. Довольной от возвращения блудного сына матери вернул пятерку от выданного перед поездкой четвертака и отдал рюкзак с курицей и колбасой. Отцу тайно сунул трояк и взял обещание провести нас на завод в душ.
К назначенному времени отправился с гитарой на встречу с Наташей. По дороге к Павлу мы с гитарами вызывали заинтересованные взгляды прохожих. Она снова нервничала. Может это обычное для нее состояние? Я пытался выяснить у нее - откуда девчонки узнали о моих песнях? Она поклялась, что никому ничего не говорила, хотя у нее тоже спрашивали. Ну никаких секретов не сохранить в поселке.
У Павла находилась Евгения Сергеевна, чем успокоила девочку. Показал свою индивидуальную игру. Не впечатлил. Сам вижу, что плохо. Совместное исполнение "Ребят" - удовлетворило наших учителей. Стали экспериментировать с песней на разной тональности, раздельное пение покуплетно, построчно и т.д. Вставил пару раз свои предложения, видимо дельных, т.к. возражений не последовало. При парной игре на гитарах мои косяки особо не выделялись. Наконец пришли к окончательному варианту. Осталось только репетировать. Перешли к песне о бабушках. Да, моя игра не фонтан! А вот пение - сносно. Попробовали петь дуэтом под две гитары. Получше. Евгения Сергеевна предложила выступать вдвоем. Павел закивал. Думаю, он всегда был согласен с Евгенией Сергеевной. Спел один под две гитары. В конце концов, решили, что припев будем петь с Наташей. Она все время на репетиции молчала и только выполняла добросовестно все рекомендации. А совместное исполнение припева ее, похоже, обрадовало. Перед уходом демонстративно положил пятерку на стол под молчаливые взгляды присутствующих. Евгения Сергеевна "обрадовала" завтрашней генеральной репетицией концерта в клубе. Там же будут девчонки с танцем "Домино". Им еще выступать на городском концерте 8-го.
Возвращались уже затемно. Наташу пришлось довести до дома. Стремно было ее отпускать одну в вечернее время через плохо освещенную территорию железнодорожной станции и многочисленные гаражи между станцией и поселком "Сельхозтехника". Она смущенно отказывалась от моей опеки, но вроде осталась благодарной.
В школе все по-прежнему. Груши подвесили. Но убирающегося крючка под маленькую грушу не было. Потому для тренировки ее пока использовать неудобно.
На перемене отловил Фрола и вручил ему 81 рубль, добавив от своих 30 рублей в виде премии. Он был обрадованно поражен. Наверное, энтузиазм его возрастет. Не наделал бы глупостей. Договорились встретиться вечером - у него новая небольшая партия артефактов и не принятые иконы надо отдать.
В классе пацаны собирали деньги на подарки девчонкам. Сдал рубль, а от обсуждения чего дарить уклонился.
Дома впервые серьезно задумался - чего одеть на генеральную репетицию и на концерт? Выбор оказался не богат. Брюки и пиджак решил оставить школьные. Больше не было выбора. Надо озаботиться своим прикидом. Деньги есть. Придется, наверное, заказывать. В городе есть приличные мужские портные? Придётся мать подключать. Надо было в Москве прошвырнуться по магазинам, хотя и времени было мало. В нашем городе вряд ли фарцовщиков найти. Решил - надо обновлять гардероб и для официальных мероприятий и для повседневной носки.
К назначенному времени сменил рубашку, снял комсомольский значок и взяв гитару, отправился в клуб. Как и ожидалось в клубе бардак и суета. С трудом найдя Евгению Сергеевну и Наташу выяснил, что раздеться можно в зрительном зале и там ожидать нашего вызова на сцену. Наш номер в конце. Раздевшись, отправился к девчонкам "Домино". Особого волнения у девчонок не заметил. Они рассчитывали со мной встретиться вчера на репетиции, но в субботу в школе меня не было, и меня не смогли предупредить. Уверил, что они и сами умницы и в моих подсказках уже наверняка не нуждаются. Если сегодня у меня появятся замечания или идеи я им обязательно сообщу. Взяли от меня обещание на завтра быть с ними на городском концерте.
Не желая попусту терять время, утащил Наташку в пустое помещение клуба для репетиции. Так многие делали. Через час вернулись в опустевший зал. Вероятно, исполнители предыдущих номеров разошлись. Наш номер оказался почти в конце программы. Через некоторое время объявили наш номер. Отыграли и спели. Я почти не косячил, тем более я проследил, чтобы микрофон не был направлен на мою гитару. Посмотрел девчонок. Что сказать - молодцы. Танец усложнили, выглядели замечательно. Так и объявил после. А то раскрасневшиеся после танца, смотрят с ожиданием, как на оракула. Обрадовались, загомонили. Похвалил и Толика. В ответ посыпались комплименты и поток вопросов: - Откуда эти песни, какие душевные, а правда я их придумал, а когда научился играть, а почему не пел раньше, а какие еще песни я знаю, а знаю ли песни про любовь, а не могу ли спеть для них, а где я познакомился с Наташкой и еще много всяких. Еле отбился.