Я вам не ведьма

Романовская Ольга

– Отец учил? – не унимался сероглазый.

– Отец, отец, – покорно закивала в ответ.

Поняла уже, женщин в школы не берут, максимум крестиком расписываться разрешаю. Поэтому пусть моим образованием займутся отец-чудак и местный священник.

– Братьев не было? – продолжал выпытывать Аксель.

Окончательно оправившись от минутной вспышки гнева, он с научным интересом посматривал на меня, будто видел впервые. Ну да, приходилось знакомиться заново, не как с ведьмой или сексуальной рабыней, а как с человеком. Судя по всему, эта ипостась Акселя заинтересовала, иначе бы он снова

замкнулся и указал мне на дверь.

– Нет.

Тут я не покривила душой. Единственный ребенок, кровиночка, эгоистка и всякое такое.

– Тогда понятно.

Паззл в голове Акселя сложился. Сероглазый нашел всему разумное объяснение: и моим манерам, и стрижке, и дерзкому языку. По его мнению, меня растили как мальчика. Переубеждать не стала и, воспользовавшись моментом, заговорила про фотоаппарат:

– Аксель, видите ли, когда меня схватили, при мне был ценный механический артефакт. С его помощью можно делать застывшие картинки и показывать другим людям.

Сероглазый хмыкнул. Не поверил.

Покусывая губы, решилась на опасный шаг – сыграла на чужом самолюбии.

– Вам ведь хочется наказать того мерзкого блондина?

– Гарольда Веера, – автоматически поправил Аксель, прекрасно догадавшись, о ком шла речь.

Лицо его снова потемнело, но сероглазый смог быстро совладать собой.

– Тера Гарольда Веера, правильно?

Я вопросительно глянула на собеседника. Вроде, он добавлял к своему имени эту приставку, обозначавшую статус мага. Аксель промолчал и отвернулся.

– Забудь! – наконец глухо произнес он. – Даже если твой артефакт правда работает, он отправит тебя на костер. Если же Гарольд прознает о моей помощи, то и меня тоже.

– И вы вот так все это оставите? – в сомнении покачала я головой.

Аксель не производил впечатления человека, покорившегося судьбе. В нем бурлила злоба, он не побоялся дать отпор противнику днем, хотя тот явился с телохранителем. И тут вдруг…

– Мои дела тебя не касаются, только хозяйственные.

Сероглазый развернулся ко мне, отвязал от пояса кошелек и кинул на стол пару серебряных монет:

– На одежду. Волосы тоже прячь, у нас даже с длинными простоволосыми не ходят. Заниматься с тобой буду вечером, по три оборота песочных часов. Взамен ты до дня Николина должна доказать, что не врешь. Если не справишься, продам в бордель.

– Почему сразу в бордель? – обиделась я. – Почему не в служанки?

– Потому что я не желаю ждать, пока ты долг отработаешь, так проще.

Шумно засопела. Проще ему! Немудрено, что хлебную должность с такой скудной фантазией потерял. Только фиг, обойдусь без экскурсии по кварталу красных фонарей.

– А Николин день когда? – деловито уточнила час икс испытательного срока.

– Не Николин, а Николина, бестолочь! Какой такой священник тебя учил, что имен святых праведников не знаешь? – пробурчал Аксель. – Как луна заново родится, так и отпразднуем.

Ясно, у меня в запасе максимум две недели. Негусто!

Убедившись, что я не испугалась, не взяла слово обратно, сероглазый достал из ящика самодельную тетрадь – десяток листов, скрепленных толстой нитью.

– Счет разумеешь?

Аксель вырвал один из листов и разгладил ладонью.

Ни привычной клетки, ни белизны целлюлозы – под его рукой топорщилось нечто желтое, неровное. Неужели пергамент?

– Ваш нет, – честно призналась я. – У нас принят другой. Могу показать.

Сероглазый очинил гусиное перо и протянул мне: мол, давай. После достал с полки песочные часы и водрузил на видном месте. Выходит, он не шутил насчет трех оборотов.

Песчинки медленно сочились в нижнюю колбу, а я старательно, прикусив кончик языка, выводила цифры, проговаривая их вслух. Перо жутко скрипело, рвало бумагу, делало кляксы. Когда с грехом пополам дошла до двадцати, пальцы болели от напряжения. Зато в руке Акселя перо летало. Он быстро написал рядом с моими цифрами принятые здесь обозначения – геометрические фигуры. Одна палочка – единица, две палочки – двойка, и так до пяти. Пятерку обозначал треугольник. Чтобы получить шесть, к нему надо добавить палочку. Десятка – квадрат, сотня – кружок, а тысяча – эллипс. О миллионе местные не слышали, да и не водилось у них столько денег.

Кое-как освоив новую систему счета, получила практическое задание – разобраться с записями за месяц. Аксель зачитывал строчки, а я ловко разносила циферки по столбикам. В итоге к третьему обороту часов выстроилась четкая картина доходов и расходов, и не просто, а по подпунктам. Столько-то ушло на налоги, столько – на еду, одежду, предметы быта. Доходы я тоже структурировала, благодаря чему удалось выявить недостачу: ушлый клиент забыл додать пятую часть платежа. Аксель неохотно, с видимым стеснением пояснил, что ему часто приходится работать в долг. У простых горожан карманы золотом не набиты, а дворяне к сероглазому не хаживали, отвернулись, как только он попал в опалу.

– Низвели до обычного городского мага! И все ждали, пока Аксель Ульв приползет прощения просить. Но не бывать такому! Лучше в нищете умру, чем стану покрывать душегубов. Я один тогда посмел рот открыть, остальные промолчали, трусы! В итоге вожусь с тобой вместо того, чтобы председательствовать в Ковене, – сокрушенно закончил короткую исповедь сероглазый и, спохватившись, оценил результаты моего труда: – Хм, ты не безнадежна!

Сладко потянувшись, он предупредил:

– За пределами кабинета говорить будем только на ирде. Артефакт я придержу, но надолго оставить не смогу, слишком рискую. Сначала выучишь разговорный ирд, потом до литературного дойдешь. А теперь ступай: мне нужно поработать.

– Куда ступать-то? – растерянно пробормотала я.

– В спальню, – приторно улыбнулся Аксель, без труда возгнав в краску.

Ну вот, все так хорошо начиналось!..

– Да на чердак, дуреха! – сжалился, признался, что пошутил, сероглазый. – Как тебя легко смутить! Ида принесет матрас, устроишься на первое время. В ее комнатушке тесно, вдвоем не поместитесь.

Служанка даже не пыталась скрыть своих эмоций, когда вторично принесла мне одежду: не в ночнушке же по лавкам ходить? На этот раз она выдала полный комплект, не иначе Аксель позаботился. Все это она свалила на пол и едва ли не сорвала с меня жилет-распашонку хозяина. Спрашивается, откуда столько ненависти? Можно подумать, я ее объедала.