Я ваша, Босс!
Шрифт:
А Женьку жалко, хоть она и злючка. Между прочим, сегодня внезапно выяснилось, что не такая уж она и злючка. Просто несчастна, как и все мы, вот и все. А юбку я ее в обед хорошо рассмотрел. И бедра, и талию, и грудь, что скрывалась под блузкой. А ее голубые глаза я еще пару месяцев назад отметил, когда только пришел к тетке в офис на новую должность.
Женя, оказывается, все три месяца умело скрывала от меня всю эту прелесть. А новая юбка открыла мне глаза.
Я распахнул дверь кабинета отдела логистики, втянул побольше воздуха, чтобы начать грозную обвинительную речь, и… остолбенел.
Разложив на столе Милану из отдела бухгалтерии, Стасик отчаянно делал с ней то, что на рабочем месте делать… кхм… как бы запрещено.
Ее кружевные алые трусики плавно раскачивались на люстре в такт движениям охваченной любовной лихорадкой парочки, а сама Милана сладострастно постанывала под пыхтящим на ней Стасом.
– Кхм… – Я громко прочистил горло.
Парочка очнулась от любовного морока. Милана одернула юбку и залилась краской.
– О, Паша, ты внезапно… – Криво усмехнувшись, Стас принялся заправлять рубашку в брюки. – Что-то случилось?
Я сощурился.
– Трусы бабские с люстры сними! У нас тут не порностудия, вообще-то!
Стас стушевался, но ненадолго. Подтянулся и ухватил красные кружевные труселя. Те не поддавались, продолжали раскачиваться на люстре, как новогодняя гирлянда на елке.
– Милана, ты уволена!
Красивые глаза бухгалтерши округлились от страха.
– Павел Демидович, не надо, пожалуйста… – Она заломила руки.
– Вон отсюда!
– Умоляю… этого больше не повторится!
– Я сказал, покинь кабинет!
Девушка сконфуженно взглянула на одиноко висящую под потолком деталь своего гардероба, а потом попятилась к двери и быстро захлопнула ее с обратной стороны.
Стас уже успел застегнуть брюки и теперь озадаченно смотрел на меня.
– Паш, тебя, какая муха укусила?! Рабочий день окончен. Ну, подумаешь, переклинило? Мила – горячая штучка.
– Стасик, а ты ничего сделать не забыл? – прищурившись, едко поинтересовался я.
– Вроде все рассылки отправлены, маршрут построен…
– Я про другое: ты алименты жене отправил?
Стас прыснул от смеха.
– Паша, ты меня с кем-то путаешь. Жены у меня уже полгода как нет!
– Жены нет, но обязательства остались.
– Я не понял: ты что, пришел, чтобы воззвать к моей совести? Так она чиста! Мымре этой я деньги переводить не собираюсь. Пусть сама барахтается, как может, раз такая гордая и на развод подала!
– При чем здесь Женя?! У тебя дочка есть! Да и сумма там – копейки. Переведи, не позорься!
Стас приосанился. Пронзил меня ледяным взглядом. Дружелюбие, как ветром сдуло.
– Хм… Паш, ты не в свое дело не лезь. Женьку надо повоспитывать. У нас патриархат! А гордость свою знаешь, куда пусть засунет? Раз решила, что она такая сильная и независимая, пусть выкарабкивается!
Я покачал головой.
– Это не по-мужски, Стас. Или ты исправно переводишь ребенку алименты, или с завтрашнего дня ты тоже здесь больше не работаешь.
Кожевников побагровел. Задышал шумно, дернул галстук.
– Ты мне угрожаешь?! И все из-за этой мымры Женьки?! Мы ведь друзья. Или… уже нет?
– Мне противно дружить с человеком, который издевается над женщиной и ребенком. Не будешь платить алименты – вылетишь из кресла начальника в два счета!
Стас метнул в меня разъяренный взгляд и схватил со стола мобильник.
– Перевожу уже, перевожу! Доволен?! Сам сегодня сказал, что она невзрачная! – И сунул мне в лицо экран, на котором было видно перевод десяти тысяч рублей Евгении Кожевниковой.
Я угрюмо взглянул на него. И как я раньше не замечал его подлую натуру?! Такой в два счета подставит. А ведь Стаса я знаю давно, еще в школе дружили. Когда он успел так измениться? Неужели выигрыш в лотерею так на него повлиял? Или он всегда таким был, а я закрывал глаза на его недостатки?
– И не мымра она, ясно?! – Я толкнул его плечом. – Совесть имей, она – мать твоего ребенка!
– Знаешь, Паша, я думал, что мы с тобой друзья. Видимо, ошибся, – подбоченившись, буркнул Стас. – Что же, теперь и Милану вышвырнешь с работы?
– Еще раз застукаю на рабочем месте с такими непристойностями – уволю! Поверь, за мной не заржавеет! И трусы красные с люстры сними! – С этими словами я покинул его кабинет.
Евгении на рабочем месте я не обнаружил: Сбежала.
В груди вспыхнуло какое-то странное разочарование от того, что она ушла.
Забрав барсетку, я надел дубленку и тоже вышел из здания. Поймал себя на мысли, что ищу Женьку глазами на улице. Но нет, все тщетно.
Потеплело. Надо же, середина декабря, а у нас плюсовая температура! Я сел за руль своего нового внедорожника, хотел завести мотор, а потом вдруг понял, что ехать мне, кроме как в пустую новую квартиру, больше некуда. И одиноко как-то стало сразу, хоть волком вой! Днем хотя бы Женя рядом, пусть и рычит, но живая. И глаза у нее красивые, голубые, пусть она их и прячет за стеклами очков. А дома… дома меня поджидают панические атаки.
Ох, кажется, снова накатило!
Отпустив руль, я зажал уши руками, но это мало помогло. Перед глазами замелькали вспышки.
Мы бежим строем по узкой улочке. Бой идет в пятиэтажке, прямо в квартире.
«Приказ зачистить территорию».
«Пошел, пошел!»
У нас всего час на зачистку. Брат рядом, мы всегда работаем в паре.
Второй этаж, выбиваем двери, продвигаемся вперед. Работаем.