Я - Ведьма
Шрифт:
Позвоню-ка Валерию Аркадьевичу и уточню, где он — вполне разумно решила я. Внезапно озябшими, слегка, дрожащими пальчиками, достаю из кармана телефон и даже не успеваю еще позвонить, как ощущаю на своей спине, где-то в районе лопаток, взгляд. Тяжелый. Давящий. Мурашки размером со слона табуном промчались от моей макушки до пяток. Тот страх, что я испытала, когда размышляла о предстоящей встрече, и который, как я думала, уже меня покинул, вдруг напомнил о своем присутствии и начал поднимать свою уродливую голову.
Держа в левой руке телефон медленно-медленно поворачиваюсь. «Я всегда смотрю страху
Логичность в стрессовых ситуациях — моё второе имя. Поэтому оценив свои плохонькие перспективы в виде забега на каблуках, я не придумала ничего лучше, чем просто посмотреть страху в лицо. Судорожно сжимая телефон в левой руке и почему-то крепко зажмурив глаза, я полностью разворачиваюсь и понимаю, что стою теперь лицом к лицу с тем, чей взгляд меня так испугал.
Сквозь закрытые веки, все еще не открывая глаз, чувствую, как направленный на меня взгляд буквально прожигает мою кожу. Прожигает ненавистью. Решившись, приоткрываю совсем чуть-чуть один глаз, сквозь его щелочку присматриваюсь и от удивления широко распахиваю оба глаза. Ба! Какие люди…
Перед собой, буквально в метре, я обнаруживаю именно того, к кому шла на встречу. Ненависть, что ещё мгновение назад плескалась в глазах Валерия Аркадьевича, внезапно затуманилась и сменилась на то хитрое выражение, которое я уже видела у него на фото.
«Я вас напугал Ада?» — задал вопрос Валерий Аркадьевич своим странно-тягучим голосом.
С чего это я решила, что он невысокий? Мужчина возвышался надо мной как огромный великан! Или это я от страха сама уменьшилась? Глядя во все глаза на стоящего передо мной мужчину, я внезапно поняла, что же так меня напрягало и что вызвало такую панику после нашего с ним телефонного диалога. Голос Валерия Аркадьевича. Я его слышала раньше! И эти глаза полные ненависти… Я ведь и эти глаза видела раньше.
А я-то наивно думала, что эти нескончаемые сны, что преследуют меня всю жизнь по ночам, и от которых я просыпаюсь в слезах и с жутким чувством невосполнимой утраты — это были всего лишь детские, плавно ставшие взрослыми «плохие сны».
Психологи, неврологи, к которым неоднократно меня водили мама и папа, наперебой, словно сговорившись, заявляли: «Все пройдет. У вашей девочки просто сильная восприимчивость». Родители, что воспитывали меня с шестимесячного возраста, по здравом размышлении согласились с эскулапами. Что такого девочка могла увидеть за свои шесть месяцев жизни, пока была не с ними? Даже если что-то и было, то помнить малышка, точно не может.
Но нет. Как оказалось, я действительно помнила. И именно сейчас мой кошмар вылез из-под кровати и стал явью.
— Да ладно! Неужто вспомнила? — Воскликнул Валерий Аркадьевич с приторно- слащавой улыбкой, — Впрочем, так даже и лучше… — словно
— Раз узнала, хоть при нашей встрече ещё в пеленках была, угрызений совести у меня теперь-то уж точно не будет. Я так долго искал тебя, ведьма…
С этими словами Валерий Аркадьевич, пристально уставившись мне в лицо, с явной и уже ничем неприкрытой ненавистью, начал что-то нащупывать в кармане своей не по погоде теплой куртки. Тихо-тихо, не опуская взгляда, я начала пятиться назад, при этом неотрывно глядя не в глаза, но в лоб Валерия Аркадьевича. Психам нельзя в глаза смотреть, но и взгляд прятать нельзя. Максимальное спокойствие. «Так и есть… Маньяк… Вот дура-то, поперлась на ночь глядя…» — калейдоскопом мелькали у меня мысли.
Медленно, очень медленно, я увеличивала между нами расстояние и готовилась в один момент скинуть туфли и рвануть как спринтер к выходу из парка. Однако, словно разгадав мой незамысловатый план, Валерий Аркадьевич молниеносным движением сократил осторожно отвоеванное мною расстояние.
Мужчина приближался ко мне со злорадной усмешкой на губах, он абсолютно не скрывал те чувства, что испытывает ко мне. Злобная ненависть, словно кислота, плескалась в его глазах, разъедая в них остатки человечности и превращая его в монстра из моих снов.
Внезапно на меня снизошло ледяное спокойствие. Я замечаю, как мужчина делает быстрый замах рукой, и как в его сжатой ладони, в лучах уходящего солнца, блестит холодом сталь. Нож! Машинально уклоняюсь в сторону от летящего откуда-то сверху в мою шею лезвия здоровенного ножа и инстинктивно закрываю лицо и голову руками. И тут же чувствую, как острый, словно бритва, металл обжигает кожу моего запястья. Медленно убираю руки от лица, и, опустив их вдоль тела, с удивлением и охватившей меня какой-то странной апатией отмечаю, как на запястье правой руки набухают, а затем медленно-медленно текут по пальцам и с них капают на землю, пачкая рукав моего светлого пальто, капли крови. Моей крови.
А я… Я просто стою и смотрю, как падает на землю крупными каплями моя кровь. Смотрю, словно я абсолютно хладнокровный и сторонний наблюдатель, но не главная героиня этого, внезапно ставшего явью, моего жуткого сна из детства.
Всё происходит как в замедленной съёмке. Я поднимаю глаза на мужчину и вижу, как этот монстр делает ещё один замах. Проследив полёт лезвия ножа, который он продолжал сжимать в кулаке, я понимаю, что уж в этот раз он не промахнётся. Довольно сложно не попасть в человека, который не сопротивляется и стоит, замерев в одной позе. И Валерий Аркадьевич не подкачал. Мое пальто, ровно в том месте, где у меня сердце, начало медленно окрашиваться в алый цвет крови.
«Так странно. Нет ни испуга, ни боли, ни страха. Только четкое понимание. Всё. Это конец. Возможно, так даже и лучше. Одиночество, что так давило на меня, чужие и непонятные мне люди… Всё это прекратится» — на мгновение, словно вспышка, озарила меня мысль. Мир вокруг меня начал плавно кружиться и смазываться в одну сплошную картинку. Я словно попала в огромную воронку, что все стремительнее кружит и кружит меня, все больше и больше заворачивая по спирали и унося в мутную серую даль моё угасающее сознание.