Я - ведьма!
Шрифт:
— И к волшебству, — мягко улыбнулась ведьма.
— К дьявольщине!
— К божьему чуду. Вы знаете, Мира, что и Булгаков, и Достоевский умерли, создав свои лучшие произведения? Оба считали их недописанными. Один правил «Мастера и Маргариту» до последней секунды на смертном одре. Другой считал «Братьев Карамазовых» — лишь предисловием к другому роману. Но Господь сам поставил за них точку. А это все равно, как если бы Он поставил свою роспись в конце! Это самое высшее признание! Оба эти романа — абсолютны и не нуждаются ни в каких правках и пояснениях.
— Но они же умерли!
— Нет — они стали бессмертными.
Желание создать свой мир по образу и подобию божьему приравнивается к бессмертию. Вот формула, на поиски которой она потратила всю ночь!
— Но вы сами говорили, — закричала Мира. — Я разрушила свою жизнь!
— Для того чтобы построить новое, порой необходимо разрушить все. Si vis pacem, para bellum [19] . И осознав свое предназначение, вы вступили в войну с социумом, неспособным принять трудную и непрестижную истину. И вы доказали свое право быть собой. Вы победили.
19
Если хочешь мира, готовься к войне (лат.).
— Что же мне теперь делать? — растерялась писательница.
— Ответ уже получен. Рожайте ребенка. Любите мужа. Ближайший год вам будет чем заняться. А потом… к счастью, или к горю, такие, как вы, могут лишь отложить свой роман. Но рано или поздно… — Карамазова осеклась. — Думаю, мы еще встретимся с вами.
— Ну уж нет. Надеюсь, мне больше не придется обращаться к психиатру! Простите… — клиентка смутилась. — А где теперь мой… То есть не мой… браслет… не Вуду?
— Я отдала его Лине.
— И что она сказала? — любопытно взвизгнула Владимира.
— Ничего. Я незаметно подбросила браслет ей в сумку. Пусть поломает голову над этой загадкой…
Наташа вспомнила, как Карамазова подозрительно низко наклонилась над журналисткой, вручая той свою визитку. Но, в порядке исключения, не стала осуждать действия подруги.
— Здорово! — обрадовалась писательница. — Она ведь считала себя самой умной! Теперь пусть попробует решить ее сама. — Кстати, — Мира обернулась к Наташе, — я только сегодня заметила: вы невероятно похожи на певицу Наталью Могилеву!
Люк курил на кухне, нервно кусая пальцы. При виде Иванны и Наташи он встал — его лицо было скомканным и напряженным.
— Даже не знаю, благодарить вас или ненавидеть, — сказал он. — Хотя, что я говорю… Конечно, я должен благодарить вас. Вы спасли Миру. Я ведь на самом деле люблю ее, иначе б…
— Не вынесли последние полгода, — понимающе кивнула Карамазова. — Думаю, все образуется, Леонид. Ваша жена ждет ребенка.
— Правда? Господи, спасибо тебе! — Люк неумело перекрестился сигаретой и, сконфузившись, спешно затушил ее в пепельнице. Его лицо медленно таяло от радости. — Я все исправлю, обещаю!
— Хочу дать вам один совет. — Стоя в дверях кухни, Карамазова надевала белый плащ. — Не как психиатр, как ваш семейный психолог. Помните, если бы вы удосужились прочесть рассказ Миры, Лина не смогла бы так легко манипулировать вами. Нормально ли, что она — чужой человек — знала вашу жену лучше, чем вы?
— Я обязательно прочту его, — пообещал Леонид.
— В любом случае это будет полезно. Вы поймете: Мира действительно талантлива. В перспективе из нее может получиться прекрасный писатель. И для того чтобы поверить в свои силы, ей не нужны никакие браслеты, ей нужна ваша вера в нее. Да и, кстати, жена-писательница — ничуть не менее круто, чем жена-журналистка…
Раздался звонок.
Леонид взял мобильный со стола, злобно скривился, взглянув на высветившийся номер, и сбросил вызов.
— Сука! — просипел он. — Ну я тебя урою!
— Не утруждайтесь, — откликнулась Иванна. — Лина уже наказала себя сама.
Эпилог
Карамазова и Могилева сидели у камина, довольные друг другом, как заправские Шерлок Холмс и доктор Ватсон. За окном весело щебетала весна.
— Ну, круто я тебя разыграла? — спросила Иванна.
— А то… — выдохнула Наташа. — Я ведь и вправду думала, что ты веришь, будто ты — ведьма. Но согласись, я тоже неглупая девочка и сразу сказала тебе: магии не существует. Не понимаю только, зачем было водить меня за нос? Могла бы объяснить, что ты психиатр, который специализируется на… Как ты там говорила?
— Это неважно, — улыбнулась Карамазова, — потому что я обманула. Я стопроцентная ведьма!
— Не поняла! — возмутилась певица. — Ты ж только что популярно объяснила: эта история — криминальная. И распутала ты ее без всякой магии!
— Ошибаешься. — Карамазова по-кошачьи сузила желтые глаза. — И все же ты права в главном. Закопавшись в мистику так глубоко, я почти перестала отличать ее от реальности. И если нормальный человек, увидав привидение, убедит себя — это огородное пугало, я, увидав простое огородное пугало, могу радостно принять его за привидение. История с браслетом — лучшее тому подтверждение. Выслушав рассказ Миры, я, не подавившись, заглотнула Линин обман. И если бы не Айседора…
— Айседора, — скептично прервала ее Могилева, — тоже тебя подвела. Мире ж не угрожало самоубийство, как Есенину! Да и вообще, боюсь, тебе просто померещилось. Точнее, ты сама себе внушила, что Дункан…
Наташа подняла взгляд на указанную даму и не поверила собственным глазам: на пухлом лице легендарной танцовщицы не было и намека на испуг, сейчас она кокетливо улыбалась, заваливаясь на молодого супруга крепко сбитыми телесами. Да и Булгаков опять принял присущий ему надменно-загадочный вид.
— Мои сигнализаторы как карты Таро. Не зная их значений, нельзя предсказать судьбу, — хвастливо промурлыкала Карамазова. — Есенин не покончил с собой — он был убит, но его смерть инсценировали как самоубийство. Если бы Мире угрожал суицид, первым бы всполошился Сергей Эфрон, вспомнив о том, как погибла его жена Цветаева. Но он держался равнодушно, в то время как Айседора, видимо, переживала за супруга. Это могло означать только одно — кто-то задумал убить Миру. И вся загадочная история выстроена им, словно сценарий мистического триллера. В ней нет колдовства…