Я вернулась тебе отомстить
Шрифт:
Медленно сажусь на кровати и жду, когда карусель вокруг меня перестанет крутиться. Поднимаюсь на ноги и иду в душ. В холодный. Надеюсь, мое сердце выдержит его сейчас. Кое-как с большим трудом довожу свое состояние до отметки «удовлетворительно», накидываю халат на голое тело и иду обратно в спальню, чтобы одеться.
Достаю из шкафа первые попавшиеся вещи и напяливаю их на себя. Нужно сходить попытаться позавтракать. В ответ на эту мысль мой желудок угрожающе сжимается и посылает меня на фиг. Или все-таки не нужно.
Неожиданно за спиной слышу тихий вздох и сопение
Откуда она взялась вообще. Не помню, чтобы звал кого-то в гости или выходил куда-то из дома. Сама пришла?
Я подхожу ближе и дергаю за простыню, в которую та завернута. Девушка вскакивает и с ужасом на меня смотрит. А я на нее, потому что сразу же ее узнал. Это наша няня. Вернее, бывшая няня, Настя. Я что спал с ней? Не помню. Надо определенно точно бросать пить, потому что я докатился до того, что сплю с прислугой.
– Что ты здесь делаешь? – первым прерываю гнетущее молчание.
Девушка шумно сглатывает, но продолжает молчать. А я все это время стараюсь усиленно отмотать назад и вспомнить события этой ночи, да и вообще всего прошлого месяца. Ничего. Там пусто.
– Мне повторить вопрос? Что ты здесь делаешь, Настя?
– Сплю, – со слезами на глазах отвечает, – спала.
– А почему в моей кровати? – повышаю голос, потому что вся ситуация в целом меня бесит.
– Так получилось, – отвечает почти шепотом и опускает глаза вниз.
– Ты что специально? – она резко вскидывает голову, – специально залезла ко мне в кровать, когда я спал? Зачем? Чтобы шантажировать потом? Чтобы выманивать деньги за молчание или что?
По мере того, как из моего рта вылетают все эти гадкие слова, глаза Насти делаются все больше, а моей выдержки становится все меньше. Мне с одной стороны стыдно за себя, когда я вижу, как на ее длинных ресницах застывают слезы, с другой противно в целом от всей этой ситуации.
В голову приходит вполне логичный вопрос, что она до сих пор делает в моем доме. Марина с детьми месяц, как уехала, а няня до сих пор живет в моем доме и, судя по всему, не только живет. Она специально ждала, когда я скачусь на самое дно и легла ко мне в кровать. Чтобы что? Рассказать прессе, какой я мудак, что совратил прислугу? Или того хуже заявить об изнасиловании? Вот только в тюрьму сесть мне сейчас и не хватало.
– Вставай и выметайся из моего дома. Быстро, – командую ей, потому что терпение и благоразумие сегодня не моя сильная сторона.
Настя хватает какую-то тряпку, очень похожую на полотенце, заворачивается в нее и выскакивает из комнаты.
Я несколько минут расхаживаю по комнате, выискивая в больной голове правильное решение. Выставить ее из дома, тем самым разозлить еще больше. Тогда она точно отправится прямиком в полицию. Был у меня по молодости один такой случай. Как вспомню, так вздрогну.
Пришла к нам работать горничной молоденькая девчонка, красивая, фигуристая, еще и с характером. Люблю таких. Мне иногда кажется, что я и на Марину особенно сильно запал тогда, когда она мне отказала, потому что таких днем с огнем не найти. Так вот, мне лет восемнадцать тогда было, самый дурной возраст, постоянно хочется гулять и трахаться.
А она хвостом передо мной крутила, дразнила собой, а потом ускользала в самый последний момент. И вот, когда у меня, наконец, получилось ее соблазнить, она на следующий день пришла к моему отцу и заявила, что я ее изнасиловал, обещала даже в полицию заявить. Отец тогда откупился от нее, взял расписку, что у нее ко мне никаких претензий нет, но со мной разобрался по-своему. Заблокировал все карты, забрал машину, а потом оформил мне в университете академический отпуск и отправил служить в армию.
Похоже, такой горький опыт не спас меня от повторения ошибок, и я снова вляпался в это же дерьмо. Ничему жизнь меня не учит. Надо срочно придумать, что делать. Интересно, если я сейчас дам ей денег и выгоню из дома, как она отреагирует.
Слышу краем уха шуршание в прихожей и быстро иду туда. Настя сразу при виде меня краснеет и опускает глаза в пол.
– Стой, – рявкаю на нее в тот момент, когда она открывает входную дверь.
– У нас с тобой было что-нибудь? – хватаю ее за плечи и полностью разворачиваю к себе. Пытаюсь смотреть прямо в глаза, чтобы сразу понять соврет она или нет.
Настя бледнеет, потом следом краснеет, но в глаза упрямо не смотрит.
– Отвечай мне, – рычу на нее и ощутимо встряхиваю.
– Нет, – кричит в ответ, – ничего не было, совсем ничего. Вам просто плохо стало, а я побоялась вас одного оставлять. Вдруг бы совсем поплохело, вы так стонали во сне…
– А разделась ты для чего? Первую помощь собиралась оказать? Или ждала, когда я на тебя отреагирую? Может у тебя еще и фотографии есть? Или видео? – подозрительно щурю глаза.
– Нет, – испуганно отвечает, – ничего нет. Правда.
– Телефон свой дай, – не собираюсь верить ей на слово.
Беру в руки какую-то совсем простенькую модель и захожу в галерею. Проверяю там все фотографии, а также электронную почту и социальные сети. Но ничего, кроме милых котиков, я там не нахожу.
Возвращаю ей телефон и наблюдаю, как она непослушными дрожащими руками пихает его в сумку. Пожалуй, хватит ее запугивать, а то она точно заявит на меня.
Протягиваю ей внушительную пачку денег, на что она опять округляет свои и так огромные глаза. Ну, прям, святая простота.
– Что это? – спрашивает шокированным голосом.
– Ты что не видишь? – огрызаюсь ей, – деньги.
– Зачем? – растерянно заглядывает мне в лицо, а до этого все время отводила глаза.
– Зарплата и выходное пособие, – объясняю, раз уж эта дурочка ничего не понимает.
– Но Марина со мной полностью рассчиталась перед отъездом, – интересно, она еще долго будет строить из себя невинность. Или что… слишком мало дал?
– Значит, премия за сверхурочные.
После этих моих слов, девушка стремительно краснеет и опять опускает глаза в пол.