Я вернусь
Шрифт:
Ближе всего расположился самый крупный корабль флота - линкор "Эльбрус", его километровую тушу, намётанный глаз Старинова угадывал без труда, несмотря на множество огней других судов. Недавно на стапелях для Пятого флота был заложен второй линкор нового класса: "Оризаба". Линкор класса "Килиманджаро" обладал огромной боевой мощью, 156 корабельных ускорителей массы, обеспечивали невероятную плотность огня. С введением в строй таких монстров нужно было пересматривать схему построений боевых ордеров, если линкоры класса "Эверест", обладая курсовыми ускорителями, действовали преимущественно из-за крейсеров первой линии, нанося точные и смертельные удары единичной цели, за что заслуженно были поэтично прозваны "Мизерикорд", то новые линкоры, имея такую
Километрах в пятидесяти угадывались по конфигурации бортовых огней тяжёлые крейсеры: несколько устаревших класса "Женева", однако основной костяк, более семидесяти процентов, удалось сформировать из новых, класса "Мадрид". С другой стороны ВБА, под прикрытием мощных орудий базы была организована стоянка авианосцев. Несколько, не уступавших линкору размером, кораблей несли в общей сложности около тысячи истребителей, перехватчиков и штурмовиков, реализуя концепцию москитного флота.
Ну и конечно же 63-я разведывательная флотилия, лелеемое и самое любимое детище контр-адмирала. Более тридцати быстроходных фрегатов, с капитанами, которым сам чёрт не брат. По уровню подготовки экипажи флотилии на голову превосходили весь остальной флот. Всё время в рейдах: Траверс, а кое-кто и за Вуаль Персея хаживал, стычки с пиратами, батарианцами, прочими отбросами большой галактической семьи, в которой, как известно, не без урода. Высадки на неосвоенные планеты, разведка неопознанных сигналов. Кто-то рвался в флотилию, кто-то открещивался от назначения туда как чёрт от ладана, не было только равнодушных. Их любили за удачливость, лихость, и блеск чуть прищуренных глаз, но были и те, кто замечал седину у тридцатилетних капитанов, морщины прорезавшие лоб, залёгшие вокруг глаз, и третий стакан, который пили не чокаясь в полном молчании. Старинов любил своих сорвиголов отцовской любовью, а они отвечали ему взаимностью, уважительно именуя "Батя". Мысли контр-адмирала прервал сигнал интеркома шедший от двери.
– Да, - отходя от окна, бросил Старинов.
В кабинет забежал порученец. В руке старший лейтенант сжимал планшет, взволновано протягивая его контр-адмиралу.
– Пётр Михайлович, пришла шифровка с фрегата "Эрестфер", с пометкой воздух!
Мгновенно сбросив расслабленное состояние, Старинов перехватил планшет, коротко скомандовал:
– Свет!
Чуть сощурился, когда полумрак кабинета сменился холодным белым светом ламп, впился глазами в текст шифровки. Через долгую минуту, показавшуюся порученцу вечностью, Старинов поднял изменившийся, ставший вдруг жёстким и колючим, взгляд.
– Связь с командующим, срочно! Всем командирам 63-й флотилии, через час сбор в малом зале!
– Есть!
– старший лейтенант бегом сорвался с места, а контр-адмирал ещё раз вчитался в сухие строчки:
ССВ "Эрестфер"
Шифротелеграмма. ? 34/347ов
Расшифровано в 13.35 по корабельному времени.
Первый лейтенант отдела специальной связи Козырев А.В.
Внимание воздух!
В Туманности Армстронга обнаружены следы пребывания гетов. Засечены многочисленные пробои пространства около планетарных систем. В системе Терешкова перехвачена часть кодированного радиообмена, не поддающегося расшифровке, сравнение системы шифрования с имеющимися в базе сигнатурами машинного языка гетов даёт восемьдесят процентов соответствия по основным кодировочным ключам. Существует опасность обнаружения корабля. Продолжаю дистанционную разведку имеющимися средствами. Запрашиваю поддержку.
Капитан фрегата ССВ "Эрестфер" Чехов.
– Значит, всё-таки вторжение, - пробормотал Старинов. Отодвинув край рукава, привычно сверился с наручным хронометром, засекая время. Оправил китель, убирая несуществующие морщинки на
Примечание к части
* ДПС - damage per second (англ) - урон в секунду
Глава 4
Сущность правоохранительных органов никогда не меняется, что в двадцатом веке, что в двадцать втором, хоть у нас, хоть у разномастных нелюдей. Развитие любого общества приводит к всё большей централизации, развитию госаппарата и усилению надзорных и контролирующих функций. Это, практически аксиома и Цитадель здесь не исключение. Предварительно связавшись с Гаррусом, мы договорились встретиться у него в кабинете. Само СБЦ занимало не малую площадь и отдел внутренних расследований располагался в отдельном крыле. Идя мимо одинаковых дверей без табличек, только с порядковым номером нанесённым на стене справа, я ощущал стойкое дежавю, настолько это напоминало моё родное Управление, пусть и с поправкой на футуризм. Возле двери с номером 210, я остановился и, коснувшись сенсорной пластины, негромко произнёс:
– Коммандер Шепард.
С мелодичным звонком цвет сенсора сменился с красного на зелёный и двери разъехались пропуская меня внутрь. Гаррус сидел за слабо мерцающим экраном и что-то быстро набирал на проекционной клавиатуре, пальцы его, узловатые, оканчивающиеся короткими но крепкими когтями, порхали в воздухе словно у пианиста при быстрой игре. Не отрываясь он кивнул мне на кресло стоящее подле. Я присел и бросил испытующий взгляд вокруг, составляя впечатление об обстановке. В лучших традициях оперской работы на всех горизонтальных поверхностях было пусто, исключая редкие, явно не относящиеся к расследованиям предметы. В углу кабинета, стоял, поражая монументальностью, двухсекционный сейф. На стене слева пристроилась большая, метра два на полтора рамка голопроектора, в настоящее время отключенная. Ну и в общем-то всё, если не считать кресел под нами и стола с компьютером.
– Здравствуйте, Шепард.
Я обернулся:
– Добрый день, офицер.
– Можно без официоза, просто Гаррус, - это было произнесено со странными нотками усталости в голосе. Внимательно всмотревшись, я подумал, что турианец больше всего напоминает осунувшегося и усталого человека, если конечно можно применить к нему это определение. Чуть кивнул. Что-то здесь было странно и настораживающе в таком поведении. Однако я отбросил размышления на потом, сейчас гораздо важнее получить максимально всю информацию по Сарену имеющуюся у Гарруса. Пальцы турианца выписали финальный аккорд, и, отключив клавиатуру, он откинулся, закачавшись в кресле.
– Сарен, - произнёс я ключевое слово. Гаррус резко щёлкнул боковыми челюстями и, медленно кивнув, поднялся с чуть скрипнувшего кресла.
– Пройдёмся, Шепард.
Идти пришлось далеко, куда-то на нижние уровни. Остановившись у ограждения боковой галереи, я проводил взглядом несколько пронёсшихся подо мной аэрокаров. Мы находились в глухом тоннеле лишённом какой-либо иллюминации, даже редкие надписи были выполнены краской а не голографическим способом, как повсеместно на Цитадели. Галерея шла почти под самым сводом, купол смыкался в метре над головой. Серо-стальная, абсолютно гладкая, стена уходила на пару десятков метров вниз, шириной тоннель был метров пятнадцать.
Гаррус облокотился о перила рядом. Запрокинул голову разглядывая что-то вверху.
– Знаешь, Шепард, - нарушил он тишину.
– Последнее время меня стало посещать странное чувство: либо у меня начала развиваться паранойя, либо всё намного хуже чем я думал.
Он замолчал, что-то обдумывая, а меня, вдруг посетила мысль, что турианцы во многом похожи на людей. Может быть, стоящий здесь, рядом со мной, был исключением, но его эмоции я читал легко, и чувство сомнения, грызущее опера было мне понятно и знакомо.