Я вижу тебя
Шрифт:
Мигель завалился на диван и принялся перебирать информацию в голове, будто кусочки головоломки или части очень раздражающей задачи по алгебре.
За ним наблюдал чувак, в которого Мигель был влюблен. Чувак, о котором речь, может — а может и нет — не свободен. Что Мигель чувствовал на этот счет?
— Досаду, — озвучил он. — Блядь.
Бесцельно пробродив по квартире около часа, Мигель постучал в дверь Луны. Она открыла в крошечных шортах с пингвинами, свободной майке без лифчика и тапках-единорогах. Волосы на ее голове были собраны в какой-то неряшливый пучок, а на губах
Судя по виду, она просто напрашивалась на поцелуи, а потом и на отличный секс, но Мигель был не в настроении флиртовать. С таким же успехом она могла бы быть его сестрой, поскольку член не заинтересовался. Мигель мысленно вздохнул.
Проклятые бабочки. Во всем виноваты только они.
— Хай, — поприветствовала она. — Чего хотел?
«Подкорректировать направление сексуального влечения», — подумал Мигель.
— У тебя есть маркер?
Луна активно закивала.
— Да, где-то тут валялся. Что хочешь сделать? Карточки?
— Не-а, но это, кстати, неплохая идея.
Она открывала один ящик за другим, перерывая содержимое.
— Розовый подойдет?
Лицо Мигеля видимо передало все его мысли, потому что Луна кинула маркер обратно в ящик.
—Ладно, тогда. Фиолетовый? — она показала темно-фиолетовый фломастер.
Мигель протянул ладонь.
— Конечно. Спасибо. Буду должен тебе.
Луна передала ему маркер, но не отпустила, касаясь его пальцев своими.
— Ты мог бы пригласить меня на свидание.
Он мог бы, конечно, но, наверное, не стоило.
— А как же Дев? — спросил Мигель.
Луна отпустила фломастер и пожала плечами с таким видом, будто ей все равно.
— А что он.
— Мне кое-кто нравится, — признался Мигель. — Кое-кто у кого, возможно, есть парень. Но...
— Я поняла. Тогда давай сходим поужинать, как двое влюбленных, но не друг в друга.
— Хорошо, так будет лучше. Тогда может через полчаса?
Луна ярко улыбнулась.
— Идеально. Я даже нормальную одежду одену.
Мигель вышел в коридор и врезался в Дева, которого со всех сторон облепила симпатичная блондинка.
— Уф. Смотри, куда прешь, — буркнула блондинка Мигелю.
Дев проигнорировал ее и подозрительно уставился на Мигеля.
— Что ты, мать твою, забыл в комнате Луны?
— Что еще за Луна? — возмутилась блондинка.
Мигель махнул маркером и ответил:
— Одолжил вот это, — когда хмурая складка между бровями Дева слегка расслабилась, дьявол внутри Мигеля шепнул ему добавить: — Но позже собираемся поужинать.
Дев открыл рот, видимо, передумал и закрыл.
— Обидишь ее, и я подправлю твою мордашку.
Мигель, с одиннадцатилетнего возраста неоднократно побеждавший на соревнованиях по дзюдо, только кивнул.
— Ну конечно.
— Пошли уже, Девон, — заскулила девчонка.
Мигель кивнул им и вернулся в свою квартиру.
— Желаю вам хорошего вечера.
Оказавшись внутри, он покачал головой, поражаясь непроходимой тупости Дева, и занялся склеиванием белых листов бумаги. Он написал шесть слов на огромной растяжке из бумаги, прилепил ее к
Спустя пятнадцать минут не произошло ничего, и Мигель раздраженно запыхтел, снимая табличку, и пошел собираться на свидание, которое свиданием-то и не было.
Он попробует добиться ответа позже. Не сможет же профессор игнорировать его вечно.
Глава 6
Олдридж сомневается
Понедельник, 18 ноября.
Кабинет в башне Олдриджа.
Эванстон, Иллинойс.
Олдридж смотрел на растяжку с простыми словами на ней и чувствовал, как ухало в сердце и желудке, а страх взмывал до головокружительных высот.
«Один - это да».
«Два - это нет».
Примерно на тридцать секунд, когда надпись появилась в первый раз, Олдридж растерялся, а потом, когда в окне появился Мигель, будто портрет, висящий в галерее, смысл стал кристально ясен.
Мигель знал. Как-то, каким-то образом, он догадался об Олдридже и его маленьком пристрастии к шпионству. Олдриджа снова обнаружили, и в этот раз его жертвой был не просто студент из университета, а из группы Олдриджа. Это катастрофа. Полная и сокрушительная катастрофа.
Первый вечер, в пятницу, он провел почти в постоянном состоянии паники.
Всю субботу он надеялся, что с наступлением сумерек надпись не появится, и когда растяжка снова появилась, ему стало трудно дышать, и он напился до невменяемости.
Утро воскресенья прошло в мрачном подпитии, позже в мучительном похмелье, но полном надежд, что табличка больше не появится, потом Олдридж впал в депрессию и смирился, когда все повторилось.
Он почти назвался больным в утро понедельника, но в итоге пошел на работу. Всю лекцию по анатомии Олдридж боялся встречи с Мигелем, но если тот и присутствовал, то Олдридж не уловил и намека на это. После последней за день лекции Олдридж пошел домой. Впервые с пятницы он более-менее чувствовал себя спокойным. И тогда, за пятнадцать минут до заката, появилась новая табличка, и Олдридж пришел к выводу, что игнорирование и избегание проблемы не работали.
«Да или нет?»
«Я жду».
Первым диким порывом Олдриджа было бежать. Уволится с работы, продать дом, улететь на Галапагосские острова и жить там до конца жизни с пингвинами.
Насколько известно Олдриджу, пингвинам глубоко плевать смотрят на них или нет.
С другой стороны, Олдридж любил свою работу и дом, и пусть он был биологом, изучение птиц никогда особо его не интересовало.
«Один - это да. Два - это нет».