Я все еще тебя (не)люблю
Шрифт:
Вот и сегодня, сидя в офисе, я снова заказал доставку цветов. На этот раз я выбрал хризантемы. Пусть и типично для осеннего букета, но я не хотел повторяться, поэтому сегодня выбор пал на них. Пусть поймет уже наконец, что я не отступлюсь и даст мне шанс.
Сегодня была важная встреча, после которой я не стал возвращаться в офис, и дома оказываюсь немного раньше обычного. Первым делом заглядываю в окна Ксюши, но в них не горит свет. Разочарованно плетусь в душ. А после, натянув лишь домашние штаны, устраиваюсь в гостиной и беру ноутбук.
На телефон приходит сообщение, я на мгновение замираю, вдруг это от Бэмби. Но нет, это Наташа наконец ответила на сообщение, которое я ей присылал еще утром. После похищения она стала замкнутой, в универе взяла академ. И даже со мной поддерживает связь очень редко. Я разговаривал днем с Матвеем, и он говорил, что Наташе уже лучше, хотя она все еще боится спать в полной темноте. Но упрямица не хочет идти к психологу. Не знаю даже, правильно ли это. Может, ей больно обо всем сейчас вспоминать. Но я верю в Матвея и знаю: он для неё всё сделает.
Я погружаюсь в работу, пока из потока мыслей и цифр меня не вырывает звонок в дверь. Вроде никого не жду и даже думаю не открывать, но звонок повторяется. Может, из соседей кто-то? Без особого желания плетусь в прихожую. А когда открываю дверь, на меня налетает Бэмби. Толкает своими нежными ладошками в грудь, о чем-то возмущается, а я как идиот ловлю кайф от тепла, которое сейчас разливается в груди.
Что бы там не произошло, я безумно рад, что она здесь. Так, надо сосредоточиться. Мысленно даю себе затрещину, а то вид ее губ просто не дает мне здраво мыслить.
— Ты заставил Игоря бросить меня! Ты хотел, чтобы меня бросил Сергей! Кто ещё по твоей указке это сделал? Зачем!? — кричит моя маленькая воительница.
Каждая фраза — новый толчок, новый разряд. Отступаю, пока не упираюсь в стену. Перехватываю ее руки, не позволяю отстраниться. Получаю извращённое удовольствие от такого простого прикосновения.
— А ты ещё не поняла? — зашипел я, злясь то ли на нее, то ли на себя. А потом и вовсе на крик перешёл — Влюбился я в тебя! Понятно!? И к твоему сведению, все они были недостойны тебя!
Она, конечно, не верит, в запале кричим друг на друга. Это не разговор — это война! И на ее вопрос "зачем" я не собираюсь врать, заявляю о своих намерениях:
— Потому что хотел тебя себе! И запомни, я и дальше буду всех убирать со своего пути!
— Ненавижу! Ненавижу тебя! — дёргается, руки свои вырвать хочет.
— Это лучше, чем равнодушие! — зло говорю я, а потом притягиваю ее за затылок к себе и шепчу ей в самые губы.
— Бэмби, смирись уже. У тебя буду только я.
И я делаю то, о чем мечтал со дня свадьбы Наташи. Я снова ее целую, настойчиво, может, даже грубо. Пусть знает, что я не остановлюсь ни перед чем и ни перед кем, так или иначе она будет моей.
Ох, Бэмби, характер у тебя, конечно, чемпионский, ты никогда не сдаешься, но и я не из робкого десятка. И ты будешь моей! Будешь!
Вкус
Но мое счастье длится недолго. Бэмби в какой-то момент начинает сопротивляться. Ей не удается вырваться из моих тесных объятий. Я не выпускаю, прижимаю еще крепче. На что Ксюша реагирует мгновенно и заезжает мне коленом по причинному месту.
Ох, ты ж, ежкин-матрешкин! Дикая боль, искры перед глазами, и Ксюшу приходится отпустить. Постоянно забываю, что трижды в неделю эта пигалица вот так же заезжает коленками по груше и я для нее легкая добыча.
— Больше не пиши мне и не присылай доставщиков с посылками! Я больше ни знать тебя, ни слышать о тебе ничего не хочу! Ты просто эгоист! — снова орет она. — Как с тобой строить отношения?! — убрав с лица непослушную прядь, она на прощание добивает меня взглядом, а потом уходит, хлопая громко дверью.
Я все же позволяю себе сползти по стенке на пол. Больно же! Вот чертовка! Ничего, я придумаю как тебя за это наказать. А потом я обдумываю ее последнюю фразу. И невольно улыбаюсь. Отношения! Раз она о них заговорила, видимо, думала о такой перспективе. Значит, еще не все потеряно. Ну, или у меня просто крыша уже едет на этой девочке.
На следующей день меня вызывает к себе отец. Иду туда с неохотой. Каждый раз боюсь, что зашлет меня в какую-нибудь командировку с новой миссией.
— Звал? — захожу в его кабинет.
— Да, — он откладывает бумаги. — Присядь, есть разговор.
Одна эта фраза напрягает. Но я послушно принимаю приглашение и устраиваюсь в кресле.
— Завтра ты должен прийти домой на ужин.
— Прямо должен? — усмехаясь я. — Что, тебе уже скучно с твоей… — сдерживаюсь, чтобы не назвать ее тупой сукой. — Камиллой?
— Да, сын. Должен. Начало в шесть. Очень надеюсь на твою пунктуальность. И оденься прилично.
— Это как? В смокинг? — маскирую раздражение шуткой.
— Так, как должен выглядеть мой сын. А не непонятно кто.
— У меня были на вечер планы, — вру я. А что, попытка — не пытка.
— Отмени! — строго говорит отец и я понимаю, что спорить бесполезно.
Хрен с тобой, один вечер как-нибудь выдержу общество твоей стервы.
— Это всё?
— Да.
Я встаю и покидаю кабинет. Ненавижу его. Он ведь ни разу не поинтересовался, что конкретно случилось с Пташкой. По его словам, она теперь забота Матвея. Ну почему нам так "повезло" с родителями? На днях мне снова пришлось побывать у мамы и все, что ее интересовало, это не бросил ли отец свою Камиллу. Ни как дела у меня, ни как у Наташи, она даже не спросила.