Я все еще тебя (не)люблю
Шрифт:
Когда у меня будут дети, я всегда в первую очередь буду думать о них и интересоваться их делами. Даю себе обещание.
33 глава
Кирилл
В субботу собираюсь на ужин в дом отца. Меняю любимые джинсы на брюки и одеваю классический пиджак темно-синего цвета и голубую рубашку. Удавку одевать даже не подумал. Схватил ключи, одел пальто и вышел из дома.
— Привет, — обернулся. На скамейке у подъезда сидела Лёля.
— Привет. Ты чего здесь задницу свою морозишь? — не очень дружелюбно спросил я.
— Ты давно не звонил, я соскучилась.
Бля,
— Кирилл, — она идёт за мной. — Тебе что, больше не нужна моя помощь? Почему ты не звонишь?
— Ты угадала, больше не нужна, — отрезаю я.
— Тогда я все Ксюше расскажу!
— Валяй! Не думаю, что она узнает что-то новое, — сажусь в машину и уезжаю. В зеркало замечаю, как она бросает мне что-то в след.
Вот же… Но про нее я быстро забываю, так как меня больше волнует, что же задумал отец. Все становится предельно ясно, когда я вхожу в дом.
В гостиной уже сидят гости. Дядя Витя с тетей Ниной — они давно сотрудничают с отцом, их я знаю, наверное, лет с десяти. Рядом с ними сидит Альвина, и заметив меня, девушка расплывается в улыбке. Это замечает отец и, обернувшись, встаёт мне навстречу.
— Сын, — улыбается он, что выглядит само по себе подозрительно. — Рад, что навестил, как раз вовремя. А у нас, видишь, гости, — его сладкие речи мне не нравятся. Пожимаю протянутую мне руку и ловлю на себе его оценивающий взгляд. — С Виктором и Ниной ты знаком, как и с Альвиной. А это Росонович Вячеслав, его жена Наталия, а также их дочь Марьяна.
На другом диване сидят представленные мне гости. Мужик как мужик, ровесник отца, немного седины на висках, небольшой живот. Жена у него ухоженная, можно сказать, красивая женщина. Дочь — яркая брюнетка с темными глазами. Ничего особенного, обычная девушка, таких много.
Практически сразу Тамара Петровна объявляет, что стол накрыт и мы дружно идём в столовую. Мне отводят место во главе стола напротив отца, по обе руки от меня садятся девушки.
— Кирилл, я очень рада тебя видеть, — говорит Альвина. Вот честно, никак не мог понять, что за имя такое. Смесь Альбины и Мальвины? — Мы с Наташиной свадьбы не виделись, — тем временем продолжает она. И даже руку кладет на мою кисть. — Как у тебя дела?
Всем своим видом она демонстрирует Марьяне, что та здесь лишняя, и всеми силами привлекает к себе мое внимание.
— Нормально, — отвечаю я и убираю свою руку.
Тамара Петровна приносит горячее, и я принимаюсь за еду. Это лучше, чем пытаться поддерживать разговор. Девушки, сидящие рядом, отличаются друг от друга, как день и ночь. Одна брюнетка, вторая блондинка. Одна тихая, спокойная, вторая ведёт себя вызывающе. Одна молчаливая, вторая никак не заткнется. Бросаю взгляд на отца, он играет роль добродушного хозяина дома. Краем уха слышу, как Наталия рассказывает про свою дочь. Умница, красавица, в теннис играет, в универе учится, языки знает. Ни дать, ни взять, хочет подороже продать. Тетя Нина не отстает и нахваливает Альвину. Сжимаю в руках вилку до побелевших костяшек и бросаю взгляд на часы. Когда же это все
После ужина отец предлагает перейти в гостиную. Вставая из-за стола, бросаю Альвине.
— Поговорим? — и иду в свою комнату.
Знаю, она точно пойдет за мной. Захожу к себе. Давно я тут не был. Открываю окно и достаю сигареты. Вот как тут бросишь курить? Мысленно возмущаюсь я. Успеваю сделать пару затяжек, когда слышу, что в комнате уже не один.
— Значит так, — начинаю я, продолжая смотреть в темноту неба, выпуская дым, а потом оборачиваюсь. — Твою мать!
Альвина избавилась от блузки и стояла теперь в брючках и бежевом кружевном бюстгальтере.
— Оденься, — чеканю зло я.
— Почему? Разве тебе не нравится? — улыбается девушка. Она пытается соблазнить меня, поглаживая пальчиком себя по ложбинке между грудью. — Помнится, ты был очень рад меня видеть.
— Альвина, это был один раз и уже лет пять назад.
— Четыре. Это было четыре года назад. И ты был у меня первым, — она подошла ближе.
Я затушил сигарету и закрыл окно, потому что кожа девушки покрылась крупными мурашками.
— Кирюша, ты же знаешь, что я тебя люблю. И понимаешь, что я буду для тебя лучшей женой, чем эта вобла, — она хотела положить мне руки на грудь, но я отошёл.
— Оденься и не унижайся. Я позвал тебя, чтобы сказать: не питай иллюзий. Я не женюсь по указке отца ни на тебе, ни на Марьяне.
— У тебя не будет выбора, как его не было у Наташи, — зло выплёвывает она. — Так лучше я, та, что любит тебя и готова все прощать, чем непонятно кто. Я буду любить за двоих, а она, может, никогда и не полюбит в ответ.
— Ты плохо слышишь? — уточняю у девушки, начиная заводиться не по-детски. — Я не выберу ни тебя, ни ее. Это все, что я хотел сказать. Надеюсь, ума хватит не напиваться, как на свадьбе.
— Мне было плохо! Понятно?! — крикнула Альвина.
— Мне бы тоже было плохо, если бы я столько выпил.
— Ты не понял, мне было плохо, когда ты обхаживал эту… Эту девку. Подружку Наташи у меня на глазах!
— Тебя моя личная жизнь, — сжимая крепче кулаки, чтобы не придушить эту дуру, шиплю я. — Не касается!
— Когда ты станешь моим мужем, твоей личной жизнью стану я!
— Мечтай, — фыркаю я.
— Папа договорится с дядей Гришей. И твоей женой стану я!
— Уйди, пока я тебя не придушил, — говорю девушке, сжимая переносицу.
Это ж надо было тогда позволить ей остаться!? Вот же идиот, а теперь расхлёбывать.
— Я не прощаюсь, дорогой, — говорит она и наконец покидает мою комнату, застегивая на ходу блузку.
А я обессиленно сажусь на кровать. Нужно ещё и Марьяне сказать, чтобы не строила планов. Правда, она и так не особо заинтересованной выглядела. Выкуриваю ещё одну сигарету и спускаюсь к гостям.
Отец с дядей Витей и Вячеславом, оказывается, ушли в кабинет, а женщины во главе с Камиллой по-прежнему сидели в гостиной. На небольшом столике стояли чашки с чаем и сладости. Но все делали вид, что сладкое не едят, и поэтому пирог и печенье Тамары Петровны стоят нетронутыми.