Я все отдам за тебя
Шрифт:
Я вызвала официанта, заказала две чашки кофе и вернулась в комнату.
Анна сняла жакет и ждала меня, такая молоденькая, загорелая. На пальце сверкнул невероятных размеров бриллиант обручального кольца, окруженный жемчугом. В ушах — золотые серьги с громадными жемчужинами. Она вытащила из сумочки пачку американских сигарет и золотую зажигалку, прикурила и предложила мне. Я покачала головой.
Вот она сидит передо мной, такая шикарная, такая прекрасная и такая равнодушная. Ее враждебность разочаровала меня, но я припомнила
— Анна, прошу тебя, прости меня за столь дерзкое вмешательство в твою жизнь. Я не собиралась этого делать. Поверь мне.
Подруга выпустила облако дыма и оглядела меня с ног до головы, явно не одобряя мое хлопчатобумажное платье в цветочек без всякого намека на шик. По выражению ее лица я поняла, о чем она думает: ее школьная подруга не преуспела в жизни в общем понимании этого слова, не то что она! Анна снова обвела удивленным взором незатейливую комнатушку:
— Почему ты здесь? В таком месте?
— Не обращай внимания. Давай лучше я расскажу тебе, зачем ты так срочно мне понадобилась.
— Неужели ты приехала в Италию только для того, чтобы встретиться со мной?
— Да.
— А как ты узнала, что я в Риме?
Я завела свой рассказ, вышагивая по комнате. Жалюзи были на три четверти опущены, и здесь до сих пор было довольно прохладно, но мрачновато. Унылая атмосфера, до которой Анне не было никакого дела.
— Значит, ты говорила с первым мужем Джулианы?
— Извини, если влезла в твою частную жизнь, но другого выхода у меня не было.
— И даже встречалась с Марией-Жозефой в Лондоне! С этой сучкой! — фыркнула Анна.
— Да уж, приятной ее никак не назовешь.
— Бедный Руди ненавидел ее. И Вилли она сердце разбила.
— Жаль твоего брата, я не знала, что он умер.
Анна стряхнула пепел на пол.
— Не пора ли рассказать мне, к чему вся эта беготня? До сих пор ты только и делала, что говорила о том, как выслеживала меня по миру. Тебе повезло, мы с Рассом чуть не уехали с Эдельманами в Сан-Тропе вместо Портофино.
Я ухватилась за спинку стула. Мне предстояло рассказать ей об ужасном происшествии, отправившем меня в путь, и мне была нужна хоть какая-то поддержка.
Раздался стук в дверь, официант принес нам кофе, поставил его на столик и ушел. Ни одна из нас даже не притронулась к напитку, настолько мы были поглощены друг другом.
— Но прежде чем продолжить, скажи… твой… с твоим… с Руди все в порядке?
— Насколько мне известно, да. В последний раз я его видела, когда он в горы с ребятами уходил.
Я зажмурилась, представив себе, как Бинг совсем недавно отправлялся на море со своими школьными товарищами. И я была так же беззаботна, как Анна, никаких предчувствий о трагедии, которую готовит моему малышу ближайшее будущее.
— Близнец Руди — мы зовем его Бинг, но его настоящее имя Стивен — он попал в ужасную аварию, Анна, — выпалила я. — Он может умереть.
Анна медленно повернулась ко мне, краска сбежала с ее лица.
— Какой ужас! Что случилось?
Я рассказала ей все: и про крушение поезда, и про необходимость срочной пересадки кожи.
— Когда он, сэр Джон Риксон-Додд, один из ведущих пластических хирургов в мире, сказал, что есть только один способ спасти Бинга — пересадить ему кожу близнеца, мне пришлось признаться во всем Стиву, признаться, что у Бинга есть брат-близнец.
Анна побелела, словно лицо ее мукой присыпали. В глазах плескался непередаваемый ужас.
— Ach, lieber Gott! — перешла она на язык своей юности.
— Мне пришлось. Я не хотела. Ты же знаешь, за все прошедшие годы я даже не пыталась связаться с тобой. Нам не стоило встречаться, и для меня это было так же важно, как и для тебя. И тут судьба, как назло, выкидывает эту отвратительную шутку, берет меня за руку и ведет прямиком к тебе. Ничто на свете не могло заставить меня рассказать Стиву правду, кроме как необходимость спасти Бингу жизнь.
Анна опустила сигарету в маленькую пепельницу у кровати. Дыхание ее участилось, руки дрожали, бриллиантовое кольцо отбрасывало солнечных зайчиков.
— Ach, lieber Gott! — повторила она. — Это просто кошмар какой-то!
— Особенно для Бинга, — согласилась с ней я. — У него почти все тело обгорело. Еще чуть-чуть, и он скончался бы на месте.
— А для меня?! — В ней заговорила эгоистка, а не мать умирающего мальчика. — Если об этом узнает мой муж… мои друзья… все, кто считает, что я родила только одного ребенка, тогда браку моему — конец!
— А как насчет меня? — разозлилась я. — Мне пришлось рассказать Стиву, что Бинг — не его сын. Думаю, он бросит меня, как только кризис останется позади.
Анна стукнула кулачком по ладошке:
— Это просто кошмар! И твой муж теперь в курсе, и доктора, скоро весь мир узнает. Разразится ужасный скандал!
Терпению моему пришел конец, и я набросилась на нее словно фурия:
— Господи, о чем ты говоришь? А как же Бинг? Да, я вырастила его, всегда считала его своим сыном, но родила-то его ты. Он твой. И он умирает. Только это имеет значение, не так ли? Ты его мать, Анна, и он брат Руди.
Она прижала руку к горлу. Никогда еще мне не доводилось видеть столь разительную перемену, произошедшую с холодной самоуверенной женщиной всего за несколько минут.
— Ach, lieber Gott! — беспомощно потрясла она головой.
— Ты обязана послать за Руди, — лихорадило меня. — Ты обязана позволить мне отвезти его в Англию. Он должен дать свою кожу Бингу.
Анна вскочила на ноги, щеки полыхают огнем.
— Исключено! Это может быть опасно.
— Ничего подобного… доктора слово дают. Если сердце у него работает нормально и здоровье хорошее, то опасности никакой нет.