Я всё равно тебе солгу
Шрифт:
— Нина Сергеевна — воспитатель Риты. То есть верная гончая моей бывшей жены. Она только ищет повода, чтобы обвинить меня в том, что ребёнком я не занимаюсь. И лишить общения с дочерью.
Я села на диван, как и в прошлый раз. Вышло немного нескладно, я с детства не отличаюсь плавностью движений, но это даже на руку в моём нынешнем образе.
— Понятно, — кивнула я и приготовилась слушать дальше.
История стара как мир. Немов развёлся с женой, потому что та вдруг обнаружила его неверность
И теперь мстила бывшему, недолго горевавшему после развода.
— Ничего вам непонятно! — чуть ли выкрикнул Немов, заставив меня снова вздрогнуть. На этот раз по-настоящему.
— Простите, Лариса, — он тут же взял себя в руки и впервые за время нашего знакомства посмотрел на меня как на равную. — У меня был тяжёлый развод. Но это в прошлом, а дочь у меня в настоящем. Так вот, я не хочу, чтобы её мать получила весомый повод для оспаривания моего права на опеку. Вы меня понимаете?
— Прекрасно, Филипп Аркадьевич, — отчеканила я, чуть ли не взяв под козырёк. — Со своей стороны я приложу все усилия, чтобы этого избежать.
— Отлично, Нина Сергеевна введёт вас в курс дела, — только и успел произнести мужчина, как в замке повернулся ключ, и прихожая огласилась радостным лаем и не менее восторженным детским криком.
— Папа, мы ёжика видели! — очень чисто и разборчиво выкрикнула рыжеволосая девчушка довольно высокая для своих лет.
Нина Сергеевна держала на поводке собаку и, не дожидаясь, пока мы подойдём, разулась и повела её на поводке в ванную. Но спустя пару минут вернулась и встала, как Цербер, рядом с малышкой, взяв её за руку, готовая в любой момент увести Риту прочь.
Хозяин остался стоять в дверях в гостиную, заслонив меня широкой спиной.
И всё же девочка заметила меня и замерла с полуоткрытым ртом, растерянно смотря то на отца, то на странную незнакомую тётю. Во взгляде тёмных, как спелая вишня глаз, промелькнуло недоверие и что-то ещё. Понятно, мать наверняка промыла дочери мозги и не раз сетовала на пассии её отца.
— Познакомься, Лучик, это Лариса Стефановна, твоя гувернантка. Она будет готовить тебя к школе, надеюсь, вы подружитесь, — тон Немова смягчился, и сейчас я видела в нём только любящего отца, но никак не высокомерного хлыща, считающего себя пупом земли.
Хозяин дома сухо поздоровался с Ниной Сергеевной. Низкорослая дородная дама всё ещё продолжала держать девочку за руку.
Её затянутые в кулю тёмные с проседью волосы, гладкое, амимичное, лишённое морщин лицо, горделивая посадка головы и пухлые губы, сжатые в прямую линию, — во всём сквозила неприязнь, наскоро прикрытая вежливостью.
Но сейчас обращать внимания на эту грымзу времени не было. Я присела на корточки, чтобы оказаться с девочкой на одном уровне. Так советуют психологи.
И так никогда не делают взрослые, считающие себя намного умнее.
Я улыбнулась, сперва робко, кончиками губ, чтобы через секунду подмигнуть.
— Я думаю, что с занятиями мы немножко подождём. Лучше давай завтра сходим в зоопарк и покормим уток. Они очень смешно крякают, правда, я их немного побаиваюсь, ты будешь держать меня за руку?
— Не зна-а-ю, — протянула она. Но взгляд смягчился. — Разве утки страшные? Ты же такая большая!
— У каждого из нас есть свои страхи.
— И у больших? — девочка высунула острый кончик розового язычка и облизала им нижнюю губу.
— О, у больших много страхов, я тебе расскажу. И называй меня Лара, так меня зовут друзья. Я очень надеюсь с тобой подружиться. Ты как? Не против?
Я протянула ей руку ладонью вверх, будто хотела поймать невидимую снежинку. Девочка посмотрела поверх моей головы на отца, а потом снова на меня и легонько ударила по моей руке сверху.
Улыбка у Маргариты Немовой была очень искренней. Думаю, мы поладим. Даже уверена, что так и будет.
А вот с её отцом всё не так однозначно.
Глава 3
Чутьё снова меня не подвело. Я быстро нашла общий язык с дочерью Немова, а вот с Ниной Сергеевной — нет.
С Филиппом Аркадьевичем у нас сложились нейтральные отношения, если можно назвать так наши редкие встречи по несколько минут в день.
Я приходила к восьми, и меня уже встречала Нина Сергеевна, отец изредка заходил в обед, мы пару раз сталкивались в коридоре, и всё время он смотрел на меня так, будто я пустое место.
Это когда глядишь на человека, а видишь мебель, стены, напольное зеркало. Что угодно, но не живую душу.
Я не обижалась, хотя не спорю, это крайне неприятно. Лишь однажды он сказал мне в спину:
— Вы часто меняете золотые украшения. Больше некуда их носить?
Я обернулась и спокойно ответила:
— И больше некому их показывать, — вспылила я, а потом подошла ближе и прошептала на ухо — А если серьёзно, то это мои талисманы. Если на мне нет золота, я чувствую себя обнажённой.
В этот самый момент в коридор вышла Нина Сергеевна и посмотрела на нас как на государственных преступников, не заслуживающих ничего, кроме смертного приговора. И она сама, чего уж там, была согласна привести его в исполнение немедленно.
— Что это было? — спросил хозяин, когда Нина Сергеевна с брезгливым выражением на холёном лице прошествовала в кухню, чтобы подогреть Рите молока.
— Ничего, простите, — я снова надела маску испуганной скромницы, но, как и предполагала, заинтересовала Немова.