Я всегда была твоей
Шрифт:
— Эээ… Ты, конечно можешь, Маша, остаться, но только на какое — то время, и мы должны обязательно сообщить о твоём местонахождении. Диктуй номер няни!
Маша назвала цифры, и я тут же позвонила.
— Маргарита Павловна, здравствуйте! Вам звонит Юлия Владимировна, психолог. Я была у вас месяц назад, помните? Дело в том, что Маша сейчас у меня…
Женщина оказалась в полнейшем шоке, думая, что ребёнок сейчас находится в своей комнате, отсыпаясь после ночного перелёта. Она сказала, что сразу перезвонит, как только переговорит с хозяином.
—
Хозяйка…
Мне хотелось заорать. Но я смогла выдавить из себя улыбку.
— Машенька, пойдём позавтракаем, и Лео к нам присоединится!
Надо ли говорить, что кусок не лез мне в горло, в то время как девочка с удовольствием уплетала мою яичницу с помидорами и пила чай с вареньем. Она что — то безостановочно щебетала, смеялась над Лео, который притащил свою любимую игрушку и играл с ней под кухонным столом.
А через два часа за Машей приехали.
…Я стояла у окна своей спальни и бесцельно смотрела на вечернюю улицу сквозь серое кружево голых зимних деревьев. Может быть я и хотела бы заплакать, но слёз не было.
"Страстно любить кого — то, кто не любит тебя — всё равно что попасть в преисподню".
Но, господи, второй раз?! Как это возможно?! Как я могла пропустить тот самый момент, когда Алексей вновь стал центром моей Вселенной? И эта Вселенная, словно чёрная дыра, вновь поглотила меня без остатка.
Я чувствовала, как моё внутреннее напряжение достигло предела, безответные мучительные вопросы, казалось, вытеснили из сознания все остальные мысли и ощущения. Боль пульсирующими ударами по — прежнему разрывала виски.
Решение пришло неожиданно и мне настолько стало легче, что тиски сжимающие мою голову ослабли, и я с облегчением вздохнула. Взяла телефон и набрала свою помощницу.
— Лика! С завтрашнего дня ты в отпуске. Отменяй все наши консультации на последующие две недели.
— Но… — услышала я в трубке изумлённый голос.
Девушка явно не была готова к такому повороту событий.
— Всё хорошо, Лика. Мне просто необходимо уехать из города. На неопределённое время. Позже я свяжусь с тобой и мы всё обсудим…
Я непременно должна уехать, исчезнуть из этого города! Причём срочно!
Наскоро покидала вещи в чемодан, сунула кота в переноску, и поехала к родителям.
— Дочка! Куда ты собралась? Вот так вдруг внезапно! А как же работа?
— Работу я не бросаю. Просто мне нужен отпуск.
— Но как же так, дочка?! — восклицала мама. — А Алексей? У вас с ним вроде как роман…
Я проглотила сначала противный комок в горле прежде, чем ответить:
— Алексей сошёлся с бывшей женой.
— Ох, дочка… А ты… ты уверена в этом?
— Более чем.
*** На следующий день поезд уносил меня Новосибирск. Московскую симкарту сразу же заменила на свою старую.
Я смотрела в окно за зимний сказочный пейзаж, отвыкнув от
"Я не забуду тебя никогда Твою любовь, твою печаль, улыбки, слёзы А за окном всё так же стонут провода И поезд мчит меня в сибирские морозы…"
Марина, младшая сестра моей матери встретила меня радостными восклицаниями и крепкими объятиями.
Ночью, когда все домашние улеглись спать, мы закрылись с ней на кухне.
— Юлёчек, у меня, ей богу, дежа-вю! Тот же взгляд, та же тоска в глазах, что случилось? Не верю я, что ты вдруг решила приехать к нам в отпуск! В январе в отпуска на моря уезжают, а не к родственникам в Сибирь! Неужели…?! Опять он? Колесников этот проклятый? — и, увидев, подтверждение в моих глазах, с жаром воскликнула, громко стукнув по столу. — Да что б он провалился, гад такой!
— Маааам, — на кухню заглянула моя сонная двоюродная сестрёнка.
— Прости, доченька, буду потише.
— И что будешь делать? — шёпотом спросила Марина, когда Альбина ушла, плотно закрыв за собой дверь.
— Жить, Марин, просто жить…
Жалостливый, сочувствующий взгляд родной тётки прорвал мою томившуюся от душевных мук плотину и я, уронив голову на руки, больше не в силах сдерживаться, разрыдалась.
20 глава
Меня разбудил яркий солнечный свет. С трудом разлепила глаза. Шторы в комнате моей двоюродной сестры, куда меня уложили спать, были раздвинуты, и, сквозь оконные стёкла, горячие лучи солнца падали на моё лицо. За два года привыкнув к московской зимней хмури, я успела отвыкнуть от такого изобилия света.
А всё — таки выплакиваться очень даже полезно, подумала я, вставая с кровати и подходя к окну. Я ощущала себя странно спокойной, сердце больше не сжималось тисками, дышалось легко. Я даже улыбнулась Марине и Альбине, когда вышла завтракать к ним на кухню. Они разом замолчали и уставились на меня. Но их обеспокоенные лица тут же разгладились, и обе сразу разулыбались мне в ответ.
— Так дорогая, я уже убегаю на работу, — сказала Марина, усаживая меня за стол. — Алька позже выйдет, — ей сегодня только к четвёртому уроку. Андрюха как всегда будет поздно, а ты давай хозяйничай тут, отдыхай, отсыпайся. Чувствуй себя как дома. Хотя ты и так — дома.
Я действительно чувствовала, что вернулась домой.
Следующие дни я только и делала, что спала. Я просыпалась, умывалась, ела, и опять ложилась спать. И так двое суток подряд. Мне всё время хотелось спать. Я понимала, что мой организм таким образом защищал меня от стресса.
Но на утро третьего дня, моя любимая тётушка не на шутку обеспокоилась моим состоянием.
— Ты точно здорова? Дай измерю температуру.
— Я здорова, Марин. Просто устала… в последнее время было слишком много работы, много новых клиентов, большая нагрузка… Всё — таки два года без отпуска.