Я выпью всю твою любовь
Шрифт:
Сестра высокомерно прошла мимо девушки и исчезла в другой комнате. Вернувшись, кинула ей супер-узкие джинсы, майку и босоножки. Лика демонстративно поклонилась и ушла одеваться в ванную. Вернувшись, отдала мне мою футболку.
– С твоим размером – бюстгальтер тебе ни к чему.
Я был согласен с сестрой. Только – в обратном смысле. Иногда такие размеры -вот, в таких майках, как сейчас была надета на Лике, смотрятся намного лучше, нежели огромные. Узкие джинсы подчёркивали стройность, босоножки красиво смотрелись на ногах. И это ещё – самое плохое, что сестра могла выдать ей из своего гардероба.
Лика не стала дожидаться прощания. Сказала мне: "Спасибо за всё!" и выскочила из моей комнаты. Я слышал, как Даниэль предложил проводить её до дома, и она оказалась не против. Это я должен быть на его месте!!!
Как только я покинула дом этих чопорных господ, за моей спиной раздался женский визг: "Превратил?"
Даниэль подхватил меня на руки и унёсся прочь от дома. За считанные минуты окольными путями мы добрались до моего дома. Отпустив меня на землю, парень извинился. Обречённо вздохнул и отправился домой…И тут я поняла, что мне не обязательно было ночевать у них дома! Ведь эти мерзавцы перемещаются на много быстрее людей и могли бы даже в футболке доставить меня прямо в мою комнату. Вот же гады!
Когда я сняла повязку с головы, то обнаружила, что моя рана почти затянулась. Чудеса лечения доктора Кая? Отлично! Родителям ничего не придётся объяснять.
За время моего отсутствия мне на электронную почту пришло много сообщений, в том числе и новое задание – тема "Беззащитность".
Превосходно! Нет, серьезно… Откуда мне взять творческое вдохновение? "Беззащитность"? Мне пришёл в голову набросок, тот самый, где Кай спал в комнате, когда я очнулась… Но нет! Снова вампир? Банально… Надо нарисовать что-то новое.
– Беззащитность! – закричала я на всю комнату. – Ну, и как тебя нарисовать?..
Ночь. Я никак не могла уснуть… Рисунок даже не намечался. В голове – просто ураган бушевал. Одна мысль боролась с другой. Все они – о проведённой ночи в доме Кая. Я думала, что больше не хочу его видеть. Не смогу смотреть всё так же гордо ему в глаза, после того как поцеловала его. И надеялась, больше он не появится в вузе… Пожалуйста, Высшие силы, помогите мне!
Утром я обнаружила у себя на столе набросок. Спящая девушка – в огромной кровати с раскинутыми по подушкам длинными волосами. На её лице – безмятежность, смирение, беззащитность. Беззащитность!
Естественно, она знала, что этот набросок принадлежит мне. В каком же она была беспомощном состоянии, что так опустилась, просто срисовав мой рисунок? Конечно, у неё получилось намного красочней, профессиональней, изысканней. Мне удалось поприсутствовать на зачёте. Мы не виделись уже около месяца. Она избегала встреч со мной, и даже Даниэлю с трудом удавалось с ней переговорить. Вещи вернула, как и обещала. К сожалению, не лично. Посылкой. Мне было понятно: что в том, что она скрывалась от меня, отчасти была и моя вина. Зная себя, я тоже бы предполагал, что буду издеваться и подкалывать её этим поцелуем. Но, чем больше времени проходило, тем сильнее я жаждал разыскать эту пропавшую в неизвестности.
Вылет к неизвестности.
…Вот. Я увидел, что она не заметила меня. Мне бы не хотелось, чтобы она начала волноваться и упала в глазах преподавателя, давая невнятные объяснения.
– Во сне человек беззащитен, – сказала она. – На этой картине девушка, которая мирно спит, это и есть – образ незащищённости и безмятежности.
– На этой картине изображена ты, Лика? – догадливый преподаватель… – Значит, это был чей-то чужой набросок?
Она застыла, раскрыв рот от удивления. Слишком быстро тебя раскусили, детка. Судя по частому сердцебиению, это "беззащитное" существо было в панике.
– Мой, – вступился я, – это мой рисунок…
– Ваш?.. – глаза наставницы девушки округлились от шока. – Вы рисуете? То есть, нет…
Она задумалась:
– Ваш рисунок был украден этой девушкой?
– Нет, – страх в глазах Лики подстегнул меня, – это – мой подарок ей. Я рисовал её, и она могла распорядиться моим наброском, как ей заблагорассулось бы.
По толпе пополз шёпот: "Он рисовал её в постели? Они спят…" Я, кажется, сболтнул лишнего: в глазах девушки светился гнев. По-моему, не доведётся мне больше с ней и словом перекинуться после такого…
Достойно выдержав затянувшуюся паузу, девушка обратилась к преподавателю.
– Вы засчитываете мою работу? Или мне – на пересдачу?
– Лика, – преподаватель повернулся, – вы читали правила нашего факультета?
Она вздрогнула. Выдав тем самым себя.
– Читала, – врёт ли она или нет. – Вы имеете в виду плагиат?
– Да, – сухо сказал учитель. – Несмотря на то, что рисунок предназначен вам, – вам нельзя было приносить на зачёт эту картину. Не засчитано! Вы выбываете из университета!
– Нет! – выдохнула Лика. – Это – моя жизнь, я живу, рисуя…
– Правила для всех одинаковы, – в глазах женщины было видно сожаление, – но вы выбываете. Попробуйте поступить на другой год!
– У меня… – мне показалось, что сейчас она потеряет сознание, – нет столько времени…
Она выбежала из аудитории. Как же так? Она же – на последнем курсе ИМИ? Как её могут за такую провинность исключить из вуза? Это я виноват. Стоило мне лезть в это дело?!. Она могла бы соврать и успешно продолжить учёбу. Да, таким подонком я давно себя не ощущал.
Почему он появился так не вовремя? Пусть я пошла бы на сделку с совестью, соврала и продолжила обучение… Смогла бы закончить ИМИ и хоть чем-то порадовать родителей. Доказать себе, что я хоть чего-то стою…
Почему я пошла на обследование так не вовремя? Лучше умереть неожиданно, чем знать приблизительный день своей кончины. Я понимала, что настанет день и час, и я умру. В моей голове даже спустя месяц всё ещё не укладывалось, что во мне развивалась смертельная болезнь… Я же люблю индивидуальность. И – вот вам, подавай, – самая редкая болезнь. Неизлечимая. Мне остался год… Даже как-то руки опустились: больше ничего не успеть. Даже влюбиться по уши не успею. Нет кандидатов. А ведь я ещё ни разу не влюблялась…