«Я вырос в сталинскую эпоху». Политический автопортрет советского журналиста
Шрифт:
В интеллектуальной биографии М.Т. Данилкина березниковская эпопея осталась самым важным и самым ярким событием его жизни. Здесь на его глазах и с его непосредственным участием покоряли природу и переделывали людей. Роман «Новоселье», начатый, по его словам, в 1939 г., был основан «на личных впечатлениях» о строительстве химического комбината. «Основная эстетическая задача – показать, что на первом плане в жизни нашего человека – труд, что главное дос тоинство современного человека нашей страны – умение трудиться, работать» [93] . Настоящий советский человек для него – это ударник социалистического производства: бескорыстный, исполненный энтузиазма, готовый пожертвовать собой во имя решения великих задач. Такими красками рисовали строителей комбината газетчики в первую пятилетку, такими их сочинил и Михаил Данилкин. В его воспоминаниях запечатлелся образ наркома, запросто заходящего в бараки, дружески беседующего с землекопами и плотниками, приглашающего бригадира ударников в гости в свою московскую квартиру [94] .
93
Обсуждение романа Данилкина «Новоселье» от 08.02.1952 // ГАПК. Ф. р-1188. Оп. 1. Д. 3. Л. 38.
94
«Когда нарком Орджоникидзе, будучи на стройке, решил посетить прославленного бригадира Ардуанова, то, придя к нему неожиданно в гости, увидел, как семья пьет чай,
Строительство комбината стало для Михаила Данилкина своеобразным мерилом для оценки всех событий, ситуаций и людей, с которыми его столкнула судьба.
В 1935 г. Михаил женился на Любови Надымовой и тут же был призван на действительную службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Сначала он окончил курсы радистов в г. Свердловске, а затем и курсы политруков Уральского военного округа. Жена с двумя маленькими детьми, по всей видимости, переехала поближе к мужу.
Михаил Данилкин служил в те годы, когда происходила кровавая чистка РККА. Одни погибали в подвалах НКВД, на дальних стрельбищах, в глубоких оврагах. Другие делали головокружительную карьеру. Михаил Тихонович Данилкин окончил курсы и получил звание старшего политрука в сентябре 1936 г., месяцем раньше в другом военном округе с тем же званием после курсов был выпущен его ровесник Андрей Семенович Николаев. Через год молодого политрука назначат начальником политотдела Академии Генерального штаба РККА, еще через год – членом Военного совета Киевского особого военного округа. Присвоят звание дивизионного комиссара [95] . В том же 1938 г. «политрук-редактор» полковой газеты М. Данилкин, в карьере не преуспев, уволился с военной службы. В мирное время он служить не хотел [96] .
95
См.: Симонов К. Разные дни войны. Дневник писателя. Т. 1. М.: Московский рабочий, 1978. С. 374.
96
«Ничего мерзее, отвратительнее армии в мирное время быть не может. Никого не отпускали – нас берегли для предстоящей войны. Эта армия была обреченной на предстоящую войну, когда бы та ни случилась. Но Тимошенко, которого мы называли “всесоюзный старшина”, впервые ввел гауптвахту. Командир имел право бить подчиненного, а за невыполнение приказа – стрелять. Отношение к армии при этом насаждалось какое? – “Армия – это все”, “армия – это молодость страны”. Ненависть к ней зрела внутри, внешне она никак не выражалась. Какое уж там, если командир имеет право съездить тебе по морде, а ты не можешь ответить» (Крыщук Н. Грустный человек. Незаконченные разговоры с Александром Володиным // Звезда. 2002. № 2. С. 131).
Он не умел бороться с врагами народа, более того, заступался за тех, кого, по его мнению, обвинили несправедливо. За такую непартийную позицию летом 1936 г. курсанта Данилкина наказали партийным выговором. На следствии он дал объяснения по этому поводу:
Выговор был объявлен за примиренческое отношение к пропаганде троцкизма, выразившееся в защите курсанта Плотникова Ивана, обвинявшегося в то время в пропаганде троцкизма, в связи с чем он был исключен из партии и с курсов политруков. В 1938 г. ЦК ВКП(б) Плотникова в партии восстановил без всякого взыскания, так как он был исключен необоснованно. После этого в апреле 1939 г. и с меня было снято взыскание, как необоснованно наложенное [97] .
97
Протокол допроса Данилкина М.Т. от 11.02.1953 // ПермГАСПИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 9925. Т. 1. Л. 55.
Здесь М.Т. Данилкин перепутал даты. В октябре 1937 г. он отчитывался перед делегатами Кунгурской районной конференции: «На курсах политсостава имел выговор за либеральное отношение к протаскиванию контрреволюционной идеи, выговор сейчас снят» [98] .
Данилкин по праву гордился тем, что на его совести «нет ни одного оклеветанного» [99] .
Непонятное и путаное время, так Михаил Тихонович Данилкин называл ежовщину, оставило глубокий отпечаток в сознании молодого коммуниста. Он пишет об излишней подозрительности, о неверии в честное партийное слово, о правдобоязни. Партия, в которую он вступал, рассыпалась на глазах. Его наставники с клеймом врага народа пропадали в небытии. Было репрессировано все руководство Березниковской партийной организации. Его товарищи по духу – энтузиасты 1930 г. – гибли один за другим. На смену им приходили ловкачи, записавшиеся в партию после чисток.
98
Протоколы заседания Кунгурской партийной конференции от 13.10.1937 // ПермГАСПИ. Ф. 970. Оп. 3. Д. 152. Л. 128.
99
Данилкин М. Ответ моим обвинителям // ПермГАСПИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 9925. Т. 2. Л. 11.
Уволившись из армии, М.Т. Данилкин возвращается в Политотдел Пермской железной дороги на ту же должность – инструктора политотдела по комсомолу.
Правда, окружили его здесь новые лица. Репрессии на железнодорожном транспорте по своим масштабам не уступали армейским. «Мой отец был старый железнодорожник, жили мы рядом с наркоматом в доме, где жил комсостав железнодорожного транспорта, – рассказывал на заседании бюро Московского горкома партии в 1962 г. один из приглашенных. – Однажды я пришел домой, мой отец держит коллективную фотографию и плачет. Ни одного не осталось в живых из тех людей, которые были на этой фотографии» [100] . Пермскую железную дорогу чистили с особым усердием вплоть до 1939 г. Те, кто уцелел, перевели дыхание.
100
Бой с «тенью» Сталина. Продолжение: Документы и материалы об истории XXII съезда КПСС и второго этапа десталинизации. М.; СПб.: Нестор-История, 2015. С. 436.
Инструктором М. Данилкин работал недолго. Спустя два месяца его перевели на должность заведующего отделом партийной жизни в газете «Путевка». В ней он задержался до декабря 1940 г. Потом был отправлен учиться на партийно-политические курсы при Наркомате путей сообщения, по окончании которых Оргбюро ЦК ВКП(б) утвердило его редактором газеты «Омский железнодорожник». Назначение состоялось в июне 1941 г. – за несколько дней до войны.
Михаил Данилкин вернулся в армию в сентябре 1941 г., скорее всего, по партийной мобилизации. Их в 1941 г. было объявлено несколько: в июне от имени ЦК, в следующие месяцы от имени Главного политуправления РККА: одна в июле, три в августе, одна в сентябре [101] . Каждая областная парторганизация получала так называемый наряд на призыв с указанием численности коммунистов и комсомольцев, подлежащих мобилизации. В директиве ЦК ВКП(б) подчеркивалось, что первоочередному призыву подлежат коммунисты, имеющие военные специальности. Все они считались добровольцами, так что М. Данилкин не кривил душой, когда говорил о себе: «5-го сентября 1941 г. добровольно ушел на службу в Советскую Армию» [102] . Он мог быть призван и в обычном порядке. На железнодорожников бронь не распространялась вплоть до мая 1942 г., когда Государственный комитет обороны запретил дальнейшие мобилизации. Запрет, однако, имел условный характер. Наборы на воинскую службу продолжались и далее. Например, только в августе 1942 г. с Томской железной дороги было призвано в армию 2612 человек [103] .
101
Кирсанов Н.А. Партийные мобилизации на фронт в годы Великой Отечественной войны. М.: Изд-во МГУ, 1972. С. 39.
102
Протокол допроса Данилкина М.Т. от 11.02.1953 // ПермГАСПИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 9925. Т. 1. Л. 25.
103
Елизаров И.В. Деятельность партийных организаций по обеспечению бесперебойной работы железнодорожного транспорта Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны 1942–1945 гг. Томск: Изд-во Томского университета, 1979. С. 81.
По имеющейся военной профессии М.Т. Данилкин был радистом и армейским политработником. Это учли. После двухмесячной переподготовки он получил назначение комиссаром 827-го отдельного батальона связи 368-й стрелковой дивизии [104] . В этой должности он прослужил до октября 1942 г., когда указом Президиума Верховного Совета СССР институт военных комиссаров был упразднен. В число бывших комиссаров, получивших командные должности, М. Данилкин не попал. Стал замполитом. Понижение по службе, хотя и не личное, перенес тяжело. Спустя пять лет сокрушался о том, что комиссаров упразднили. В марте 1943 г. в той же должности заместителя командира батальона по политчасти был перемещен в 70-ю курсантскую морскую бригаду, входившую в состав 7-й отдельной армии [105] . В июле 1944 г. Данилкин был переведен на должность заместителя редактора газеты «За Родину» в 67-ю стрелковую дивизию Карельского фронта [106] .
104
«Начало формирования 368-й стрелковой дивизии положено приказом Военного совета Сибирского военного округа № 0051 от 26 августа 1941 г. Формирование дивизии началось с укомплектования командно-начальствующим и политическим составом. Первая партия командно-начальствующего состава в количестве 64 человека прибыла 4 сентября 1941 г. К 1 октября укомплектованность командно-начальствующим составом выражалась в 75 %. В 6:00 6 ноября 1941 г. начал погрузку первый эшелон и в 8:00 6 ноября отошел от станции Тюмень. В пути движения с рядовым составом проводились занятия по боевой и политической подготовке согласно расчету часов, разработанному штабом дивизии из расчета 8-часового учебного дня. В пути, за период следования, потерь и случаев отставания не было. К 13 ноября дивизия полностью сосредоточилась к району выгрузки Няндома, где войска расквартированы в общественных зданиях – школы, клубы и другие. 7 марта 1942 г. дивизия вошла в состав 7-й Отдельной Армии, которая вела оборонительные бои между Ладожским и Онежским озерами, сдерживая натиск противника». См.: 368-я стрелковая дивизия. <http://sibvo1941-1945.ru/368-%D1%8F-%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0 % BB%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F-%D0%B4%D0%B8%D0%B2%D0 %B8%D0%B7%D0%B8%D1%8F/> (дата обращения: 14.04.2018).
105
70-я отдельная морская стрелковая бригада была сформирована в октябре – ноябре 1941 г. из курсантов военно-морских училищ и моряков Тихоокеанского флота. В начале января 1941 г. прибыла на боевые позиции на Свирском оборонительном рубеже реки Свирь, с 10.01.1941 участвовала в боях на Свирском оборонительном рубеже. См.: Кузнецов В. На Карельском фронте // От Иртыша до Эльбы: боевой путь омских формирований в годы Великой Отечественной войны / ред. – сост. Н.Е. Ульянов. Омск, 1984. С. 150–168.
106
67-я стрелковая дивизия (второго формирования) создана на основе подразделений Олонецкой группировки генерал-лейтенанта А.Д. Цветаева в сентябре 1941 г. Дивизия, отступая, переправилась через Свирь и заняла позиции по реке Свирь в районе села Паша. Находилась в обороне до 1944 г. В феврале 1944 г. переброшена на кандалакшское направление. На сентябрь 1944 г. насчитывала 6894 человека, в том числе: офицеров – 772, сержантов – 1732 и рядовых – 4390. В июле 1944 г. 67-я стрелковая дивизия входила в состав 32-й армии Карельского фронта. См.: 67-я стрелковая дивизия (второго формирования). <https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/601423> (дата обращения: 11.05.2018).
Будучи военным журналистом, Михаил Данилкин оставался политработником. В соответствии с Положением о работе военных корреспондентов «военкор был обязан “постоянно находиться непосредственно в частях и соединениях Красной Армии… всем своим поведением на фронте показывать образец дисциплины, смелости и неутомимости в работе… быть готовым в любую минуту к участию в бою”.
Военкоры – члены партии и комсомола должны были состоять на учете в партийной или комсомольской организациях Политуправления фронта» [107] .
107
О работе военных корреспондентов на фронте. (Из Положения, утвержденного в 1942 г. Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) и Главным политическим управлением Красной Армии). Сентябрь 1942 г. // О партийной и советской печати. Сб. документов. М.: Политиздат, 1954. С. 499–500.
Михаил Данилкин служил политработником на Карельском фронте, на котором в течение неполных трех лет после декабря 1941 г. велась преимущественно позиционная война. Отдельный батальон связи дислоцировался вдали от передовой. В 1943 г. подразделения морской бригады использовались, как правило, для десантных операций либо для прорыва укреплений противника. В окопах переднего края их не держали. В промежутке между боями офицеры пили. Замполит Данилкин не составлял исключения. Скорее, напротив. В июле 1943 г. партийная комиссия 70-й бригады объявляет ему «выговор за выпивку с дебошем в расположении части» [108] .
108
Протокол допроса Данилкина М.Т. от 11.02.1953 // ПермГАСПИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 9925. Т. 1. Л. 55–56.
Так получилось, что в активных боевых действиях замполит Данилкин принял участие только в июне 1944 г. В ходе Свирско-Петрозаводской операции против финской армии 70-я морская стрелковая бригада была высажена с кораблей в тылу противника. Десантники захватили плацдарм, перерезали железную и шоссейную дорогу и пять дней удерживали позиции до подхода основных сил 7-й и 32-й армий. Данилкин был со своим батальоном, получил контузию. Военный совет 32-й армии наградил его орденом Красной Звезды [109] . Других боевых наград у Михаила Данилкина не было. Политработников награждали скупо.
109
Данилкин М.Т. // ПермГАСПИ. Ф. 105. Оп. 220. Д. 871. Л. 5.