Я вырубила его одним ударом
Шрифт:
— И эта поддержка включает то, что ты крадёшь мои вещи? Провоцируешь ссоры между мной и Ванессой? Создаёшь напряжение и драму? Это так ты меня поддерживаешь?
— Синтия, я не крала твой браслет, и меня ранит, что ты вообще обвиняешь меня в таком. Ты меня знаешь. Ты знаешь, что я бы никогда этого не сделала. Проверь камеры, если тебе нужны доказательства, чтобы увидеть, кто это туда положил, но я этого не делала.
Мгновение она пристально смотрит на меня, её щёки раскраснелись от гнева, а глаза блестят от непролитых слёз.
Мне это не нравится. Мы с Синтией никогда
Вместо ответа она убегает, и её плач эхом разносится по коридору, пока она мчится в уборную.
Я подумываю пойти за ней, но очевидно, что ей нужно немного побыть одной, и она не собирается меня выслушивать.
Как она вообще могла подумать, что я способна с ней так поступить? Может, мне и не нравится Ванесса, но я спокойно позволю их отношениям развиваться своим ходом. Не нужно ускорять события, когда всё уже идёт к концу. Синтия — единственная, кто об этом не догадывается.
Как известно любому хорошему другу, судьбу не остановишь. Так что пусть я, возможно, и не смогу отговорить Синтию от этих токсичных отношений, я могу пообещать быть рядом, когда они разрушатся.
Качая головой, я ещё раз проверяю, переключён ли мой телефон на приём сообщений, а затем направляюсь к кабинету Деклана и прислоняюсь к дверному проёму, когда замечаю, что дверь открыта.
У Зандера политика открытых дверей. Как правило, единственная причина, по которой его кабинет бывает закрыт — встреча с клиентом, с кем-то из парней или с информатором… или он развлекается с Авой. Поскольку он всегда придерживался политики открытых дверей, парни, как правило, делают то же самое.
Но я всё равно спрашиваю, прежде чем войти.
— Эй, есть минутка?
— Для тебя всегда, — рассеянно отвечает он, просматривая что-то на своём мониторе, затем поднимает взгляд на меня и видит моё лицо. — Что случилось? — он снова смотрит на свой экран, потом обращает всё внимание на меня. — Разве ты не должна была пойти на обед с Синтией?
— Мы поссорились, — удрученно вздыхаю я, входя в его кабинет и закрывая за собой дверь. — Можешь оказать мне услугу?
— Конечно, — Деклан встаёт и подходит ко мне, обхватывает меня руками и притягивает к себе.
— Можешь просмотреть записи с камер наблюдения с момента, когда я вчера уехала, и до времени моего прихода сегодня утром?
— Да, а в чём дело?
— Некоторое время назад Синтия потеряла браслет, и он вдруг оказался в моём запертом ящике под столом. Я хочу знать, кто его туда положил, потому что это определённо не я, и вчера, когда я уходила, его там не было.
— Само собой, — он берёт меня за руку, обходя свой стол, и я прислоняюсь задницей к стене, пока он открывает записи камер.
Быстро перемотав всю запись ночи с видом на мой рабочий стол, мы видим, что ни один человек не подходил к нему с того момента, как я ушла, и до того, как я пришла сегодня утром. Учитывая, что я никогда не вставала со своего рабочего места этим утром, никто не мог подсунуть его без моего ведома.
— Я не понимаю. Клянусь, вчера его там не было, — бормочу я, гадая, не схожу ли я с ума.
Что,
Это всё равно не объясняет, что он делал в моём ящике. Я определённо никогда не клала его туда, и ключ от замка есть только у меня. Это простой замок, который, я уверена, любой из присутствующих здесь парней мог бы вскрыть даже во сне, но зачем утруждаться? Что послужило стимулом? Чтобы мы с Синтией поссорились?
— Уверена, что его не было там ранее на этой неделе? — спрашивает Деклан с обеспокоенным видом.
— Я… Наверное, могло быть и так, — неохотно признаю я.
— Это важно? Тебе нужно, чтобы я занялся этим повнимательнее?
Я знаю, что он бросил бы всё и сделал это для меня, если бы я попросила. Любой из присутствующих здесь парней сделал бы это. Мы с Синтией, возможно, сейчас в ссоре, но приятно помнить, как много у меня поддержки и как мне повезло.
— Нет. Не знаю. Я знаю, что не клала его туда, но я не уверена, что это имеет большое значение. Хуже всего то, что из-за этого Синтия разозлилась на меня, но я уже знаю, что мы это преодолеем.
И в этом суть настоящей дружбы. Ссоры и стервозность это не весело, но это не означает конец дружбы. Возможно, это первая большая встряска, которая случилась у нас с Синтией, но я уверена, что это всего лишь встряска.
— Иди сюда, — Деклан протягивает руку и усаживает меня к себе на колени.
Мои ноги свешиваются с одной стороны, когда я кладу голову ему под подбородок и прижимаюсь к его тёплой груди. Он обнимает меня, и я задаюсь вопросом, может ли он попытаться затеять что-то большее. А может, я надеюсь на это. Вместо этого он просто держит меня, заключая в свои оберегающие объятия. Это подтверждает, что это одно из моих любимых мест.
Комфорт и поддержка, которые даёт мне Деклан, стоят миллиона часов, проведённых в кресле любого психолога. Я уже чувствую, как мой разум успокаивается, тело расслабляется, и я довольна, зная, что всё будет хорошо.
— Раз уж я могу украсть тебя на ланч, не хочешь ли взять что-нибудь на вынос и спрятаться со мной в моём кабинете? — предлагает он.
— Звучит идеально.
И так оно и есть.
***
— Уверен, что хочешь сделать это? — снова спрашиваю я Деклана, окидывая взглядом его поношенные боксёрские перчатки и низко сидящие шорты.
Он без рубашки, на груди блестит пот, так как мы разминались с боксёрскими грушами и пробежали несколько спринтов.
Честно говоря, я понятия не имею, как Деклан раньше не отвлекал меня. Ну то есть, я же не была мёртвой до того, как мы переспали. Я знала, что он привлекательный, но раньше это казалось отстранённым. Так врач, вероятно, смотрит на пациента, которому нужна срочная помощь. Ты видишь проблему, ты, скорее всего, осознаёшь внешний вид человека, но на самом деле ты его не видишь. Он также был мудаком, придурком, и я уже мысленно готовилась к следующим подколкам, которые прилетят в мой адрес.