Я вырубила его одним ударом

Франсес Джессика

Я тоже улыбаюсь, решив придерживаться более лёгкой темы.

— Ну, говорят, что дома престарелых изобилуют сексом и…

— Саша! — перебивает меня Деклан, скривившись. — Бабушка жила там много лет! Я не хочу этого слышать!

Я взрываюсь смехом.

— Извини, — говорю я сквозь хихиканье. — Я просто хочу сказать, что…

— Нет! — он снова перебивает меня, и я невольно ослепительно улыбаюсь, всё ещё хихикая.

— Но…

— Саша!

— Секс — это…

— Нет! — снова кричит он, на этот раз целуя меня и заставляя замолчать, когда я снова пытаюсь заговорить.

Поскольку Мод тоже была мне как бабушка, я решаю, что

действительно пора положить конец этому разговору. Ни один из нас не хочет и не нуждается в том, чтобы эти образы возникали в нашем сознании. Но я рада, что в этом дне есть немного смеха.

***

Вход в дом престарелых во многом напоминает вход в общежитие колледжа. Хотя здесь нет людей, мечущихся, как обезглавленные цыплята, беспокоясь о заданиях или экзаменах, во всех коридорах есть двери, а между ними — рекламные листовки. Вместо рекламы пивных вечеринок или людей, желающих продать свои вещи или предлагающих репетиторство, есть реклама предстоящих общественных мероприятий и напоминания. Я читаю, что в конце каждого месяца запланированы танцы, вечер покера — по средам, вечер викторин, который также проводит Деклан — по четвергам, и ещё куча дневных мероприятий; множество церковных служб и несколько занятий декоративно-прикладным искусством, а также вечера кино.

Место выглядит чистым, если не сказать немного унылым, и большинство дверей, мимо которых мы проходим, открыты.

Я заглядываю в несколько дверей, когда мы проходим мимо, и вижу, что у некоторых жителей есть посетители, но во многих либо нет гостей, либо просто пусто вообще. У большинства на окне цветы, которые кажутся знакомыми, и я быстро понимаю, что это те, которые мне прислали вчера. Я рада, что они оживляют комнаты жильцов и, надеюсь, приносят немного радости, в то время как у меня от них просто мурашки по коже.

Одна константа, которую я замечаю — это то, что почти все здороваются с Декланом, и ему не нужно смотреть на имена жильцов, напечатанные на цветной бумаге на дверях, чтобы поздороваться в ответ.

Ещё одна константа — тёплые улыбки, которые получает Деклан, и любопытные, которые получаю я.

Несколько сиделок и медсестер идут мимо по своим делам, все выглядят счастливыми видеть Деклана и, похоже, не обеспокоены тем, что я с ним. Двое взрослых, у которых в этом учреждении нет родственников, просто бродят по коридорам, и они даже бровью не ведут, увидев нас здесь. Не то чтобы Деклан был незнакомцем, но всё же.

Пройдя по паре похожих коридоров, мы попадаем в большое открытое помещение, расположенное, по-видимому, в центре комплекса. Скорее всего, дорога сюда из любой точки комплекса занимает одинаковое время, так что никому из старичков здесь не придется совершать сверхдлинный поход. Не то чтобы это заняло больше нескольких минут у кого-то вроде Деклана или меня.

— Здесь они едят, а после, в зависимости от того, какое мероприятие запланировано на вечер, они обычно освобождают помещение, оставляя всего пару столиков для тех, кто всё ещё хочет здесь посидеть, — говорит Деклан, подходя к буфету, в котором есть несколько пластиковых стаканчиков и стопка с маркерами внутри. На нескольких столах уже что-то разложено. Он кивает на пустые страницы для игры в бинго, которые я беру, пока мы обходим несколько крайних столов. — Но сегодня вечером они оставят их для игры в бинго. Завтра у них карточный вечер, которого я обычно избегаю, потому что продолжаю терять свои еженедельные деньги на еду, — сообщает

мне Деклан, и на его губах играет улыбка.

— Они играют на реальные деньги?

— По словам любого, кто здесь работает — категорически нет. Но эти ребята хитрые. Они могут казаться медлительными или не совсем разбирающимися в этом, но я уверен, что это их стратегия. Наступает вечер карт, и внезапно все молодеют на двадцать лет и становятся чертовски хитрыми.

Я смеюсь над этим, представляя, что Мод лучше всех смогла бы одурачить любого, кто думал, что она недостаточно азартна, чтобы выиграть в какую-либо карточную игру.

— Держу пари, Мод всех размазывала по стеночке, — гордо говорю я.

— Иногда я задавался вопросом, не зарабатывает ли она здесь больше денег, чем я, работая на Зандера, — шутит он. Я улыбаюсь, когда он берёт меня за руку и ведёт к конкретному столику. — Сегодня вечером я впереди, зачитываю цифры. Эти две юные леди были близки с моей бабушкой. Они позаботятся о тебе.

Я киваю, гадая, на что будет похож вечер игры в бинго в этом заведении.

— Амара, — он кивает одной даме, которая едва удостаивает Деклана взглядом, поскольку её строгий взгляд по-прежнему прикован ко мне. Она сгорбленная, выглядит маленькой на фоне стола, но её тёмная кожа всё ещё сияет, испещрённая мелкими пятнами, и это не умаляет её красоты. Её глаза, скрытые за очками, пристально наблюдают за мной. Под её внимательным взглядом у меня возникает чувство, что я, возможно, не дотягиваю.

— Джей, — он кивает на другую даму, которая бледна, кажется хрупкой и, не хочу быть грубой, но она выглядит так, как будто ей скоро стукнет трёхзначная цифра. Она подъехала к столу в инвалидном кресле, и я замечаю несколько флажков, прикреплённых к ручкам, и несколько наклеек с мультяшными собачками, расклеенных в случайных местах.

— Это моя подруга Саша, — представляет Деклан, сжимая мою руку, когда после его объявления наступает безмолвная пауза.

— Та самая Саша, про которую говорила Мод? — наконец спрашивает Амара, и её глаза немного оживляются. Я сразу тронута тем, что Мод рассказывала обо мне достаточно, чтобы меня причислили к её людям.

— Да. Девочки, вы не против присмотреть за Сашей сегодня вечером?

Они обе закатывают глаза, когда он называет их девочками, но Джей кивает, и её взгляд возвращается к маркеру перед ней, когда она пытается снять крышку, а Амара похлопывает по сиденью рядом с ней.

Однако прежде чем я делаю шаг туда, Деклан тянет меня за руку и наклоняется ко мне так, что его губы оказываются совсем рядом с моим ухом, и тихо говорит.

— Они милые, славные и совершенно чокнутые. Отнесись к тому, что они говорят, со всей серьёзностью. У них есть свой собственный мир, в котором они живут, и хотя что-то из этого происходит сейчас, многое осталось в прошлом, а многое вообще полная чушь. Бабушка любила их и всегда смеялась, когда была с ними.

Я принимаю его предупреждение к сведению, сразу же испытывая теплоту по отношению к этим женщинам, которые делали Мод счастливой.

Он быстро чмокает меня в щёку, что вызывает поддразнивания и насмешки обеих дам, потом делает то же самое с ними и уходит, чтобы помочь кому-то добраться до их места, а также забирает с собой страницы бинго, которые я не закончила раздавать.

— Давай, девочка, ты можешь пялиться на задницу этого мужчины в любое время. Нам осталось уже недолго, так что нет времени тебя осуждать, — рявкает на меня Амара.