Я вырубила его одним ударом

Франсес Джессика

— После того, как я выпустился из школы, я не особо задумывался о тебе, — признаётся он. — Когда мне позвонил Зандер по поводу того, что Йорк домогался тебя в колледже, я разозлился, что кто-то к тебе пристаёт. Тем не менее, я чувствовал такое же раздражение из-за того, что я был единственным, кто мог разобраться с этим. Потом я увидел тебя, и к этому моменту я понял, что мне нравятся задницы, ноги и киски. Я не разобрался во внутренних вещах. И снова определённая часть меня тогда немного влюбилась в тебя.

Я качаю головой в ответ на его

объяснение.

— Ты вёл себя как придурок в тот день.

— Я был зол на себя, потому что думал, что знаю, кто ты такая и чего хочешь.

— И какая же я была?

— Я всегда видел твои деньги. Всю мою жизнь мне казалось, что их бросали мне в лицо.

Я бледнею от этого, жалея, что это вообще происходило. Вчера, во время нашего разговора, я была уверена, что никогда никому не бросала этого в лицо. Что я никогда так себя не вела. Неужели я ошибаюсь? Неужели я делала это с Декланом, даже не осознавая этого?

— Не надо, — он отвлекает меня от моего беспокойства. — Это была моя проблема, а не твоя. Я знал, что у тебя есть деньги, поэтому я всегда искал их в тебе. Видел это в одежде, которую ты носила, в машине, которую ты водила, и в богатом колледже, в котором ты училась, — его плечо слегка приподнимается в извиняющемся пожатии. — Я всегда видел в тебе только деньги. Горячее тело, конечно, но тогда только твои деньги. Я полагал, что ты найдёшь себе какого-нибудь богатого мудака, с которым сможешь остепениться. Я полагал, что ты рассматриваешь нас — меня — как благотворительное дело; кого-то, кого можно пожалеть.

— Я никогда так не думала, — категорически отрицаю я.

— Знаю. То есть, теперь я это знаю. Но долгое время именно так я и думал. Когда Зандер нанял тебя, наконец-то уволив ту тупую девку, которая на него вешалась, я был в ярости. Как кто-то вроде тебя мог захотеть постоянную работу? Регулярную зарплату? Я знал, что мы можем тебе доверять, но не думал, что ты продержишься здесь достаточно долго, чтобы на тебя можно было положиться.

Эти слова причиняют боль, потому что я всегда гордилась тем, что я надёжный друг, уравновешенный человек, который всегда поддерживает других. Хотя я знаю, что он говорит в прошедшем времени, и всегда было ясно, что я ему никогда не нравилась, неприятно осознавать, что он так плохо думал обо мне.

Деклан сдвигается, просовывает одну ногу между моими и поднимает её вверх, пока не упирается мне в промежность. Я задыхаюсь, когда воздух застревает в моих лёгких, и желание немедленно начинает охватывать моё тело. Оказывается, он просто занимает более выгодную позицию, чтобы расположиться надо мной.

Он убирает руку, лежащую на подлокотнике, и обхватывает моё лицо, возвращая мои глаза к своим.

— Мне жаль, что я когда-либо придерживался такого мнения, и я благодарен, что ты доказывала мне обратное на каждом шагу.

Я слегка улыбаюсь ему, уже чувствуя, как моя обида рассеивается. Это в прошлом, и я не могу сказать, что никогда не думала

ужасных вещей о Деклане. Цепляние за это ни к чему не приведёт.

— Но, видя тебя почти каждый день, видя, как хорошо ты вписываешься в коллектив и как хорошо работаешь, я начал терять свою слепую ненависть к тебе.

— Правда? — потому что он всё равно был мудаком по отношению ко мне, пока я работала с ним.

— Я видел, какая ты умная и сообразительная. Я видел твоё сострадание, когда мы узнали новости о родителях Зандера, и я видел твоё стремление помогать людям, когда клиенты надеялись на лучшее, но им сообщали плохие новости. Ты без колебаний утешала их, говорила им ободряющие слова, чтобы придать им сил.

— Когда Ава впервые вошла в наши двери, ты увидела, как Зандер относится к ней, и сразу же приняла её. Возможно, на протяжении всего нашего детства мне удавалось скрывать свои неправильные представления о тебе, но сейчас это стало сложнее.

— Тогда зачем ты оставался мудаком по отношению ко мне? — не унимаюсь я. Само собой, дело было не только в том, что ему нравилось спорить со мной.

— Потому что я злился из-за того, что вообще мог что-то чувствовать к тебе, — признаётся Деклан, опустив глаза.

— А? Что в этом плохого?

— Ну потому что… — он громко сглатывает, его взгляд прикован к моим грудям, но я знаю, что он их не видит. Мыслями он где-то далеко.

— Деклан?

— Потому что, как я мог испытывать к тебе такие чувства, когда Арти любил тебя?

Воздух в моих лёгких полностью исчезает, когда его слова поражают меня, как прямой удар кулаком.

В школе не только Зандер, Деклан и Джоуи следили, чтобы я была недоступна для свиданий. Был ещё Арти, мальчик, который жил через дорогу от меня и Зандера, и который тоже был мне как брат.

Будучи на три года младше, я всегда была немного вне их компании. Мне оставалось ещё три года в школе, а они уже в учились колледже. Затем я поступила в совершенно другой колледж, и это означало, что ещё четыре года я видела их только тогда, когда приезжала домой на каникулы.

Потеря Арти была ужасной, и после этого я ещё несколько месяцев плакала почти каждую ночь, но я знаю, что парням было ещё хуже. Они видели его почти каждый день, и пока часть меня легко могла представить, что он всё ещё где-то там, живет своей жизнью, ребята ощущали его нехватку как живую частичку их повседневной жизни, потерянную навсегда.

— Саш, дыши! — требовательно говорит Деклан, слегка встряхивая меня и заставляя осознать, что я больше не лежу на диване, а Деклан не надо мной. Я сижу, Деклан сидит рядом со мной, и он выглядит таким обеспокоенным, каким я его никогда не видела.

Сделав глубокий вдох, затем ещё один, я пытаюсь собраться с мыслями.

— О чём ты говоришь? — наконец, хриплю я.

Деклан теперь выглядит нерешительным, вероятно, сожалея, что заговорил об этом.

— Арти был влюблён в тебя, — тихо говорит он, собираясь с духом.