Я заберу у тебя сына
Шрифт:
Черт! Вот же зараза. Предательница. Долбанная обманщица. Ты… ты… снова нож в сердце воткнула, чтобы я от боли подыхал. Медленно умирал от твоей лжи… Да как… как она могла о таком утаить? Я же не дурак. Понял все. Не сразу, но догадался, что это мой сын. Поэтому и примчался сюда. Через весь город. С утра пораньше. Чтобы в глаза твои лживые посмотреть. Все выведать. Не дать тебе уйти без ответов.
И нечего на меня так глазеть. Ты думала, я откажусь от своего ребенка?
— Руслан… — заглядывает мне за спину, нервничает, а я руки в кулаки сжимаю, сгорая от злости заживо. — Ты… я…
— Как ты посмела скрыть от меня сына, Дарина?!
Кричу на нее, еле сдерживаю свою злость.
— Прекрати орать, Савельев, — грозно шепчет, облизывая губы и вздрагивая каждую минуту. — Не стоит устраивать скандал посреди улицы. Давай…
— Не хочу слышать твои ядовитые оправдания, — хватаю за руку, встряхиваю. Наверняка боль причинная, но сейчас она ее заслуживает. — Я лишь хочу познакомиться со своим сыном. Я имею полное право.
— Нет! Это не твой сын. Он только мой. Убирайся.
— Будешь мне препятствовать? Я его заберу.
— Ни за что! Ты не посмеешь забрать у меня сына!
Такая воинственная, как тигрица. Готова выцарапать мне глаза за сына.
— Ну почему же? — губы растягиваю в ядовитой усмешке. — Еще как заберу! Как думаешь, органам опеки понравится то, чем ты зарабатываешь на жизнь?
Знаю, давлю на нее. Но иначе она не отступит.
— Иди к черту! Ты не имеешь никакого права меня судить. Я растила его сама, без твоей помощи. А вот где был ты всё это время? Кувыркался со своими бабами?
— Ты ничего не знаешь! — наступаю на нее.
— Мне нечего знать больше того, что я видела собственными глазами 4 года назад. Не смей приближаться ни ко мне, ни к сыну!
— И что же ты сделаешь? — встаю вплотную к ней, вдыхая неповторимый запах духов, действующий как афродизиак. — Заявишь в полицию, что я ребенка хочу похитить?
— Если понадобится, я так и сделаю, Руслан.
Имей она способность испепелять взглядом, я бы уже давно стал горсткой пепла. Такой огонь уничтожения горит в ее глазах.
— Я его отец. И имею полное право. Больше не позволю тебе лишить меня моего ребенка. Ты и так скрывала его столько лет. У меня есть хорошие связи, если я ими воспользуюсь, то уже через час лишу тебя родительских прав.
Да, знакомые имеются, но я ими никогда не воспользуюсь. Я не такой моральный урод, чтоб отобрать ребенка у матери. Хотя Дарина и заслуживает такого обращения, такую боль ей не причиню. Несмотря на то, что она превратила всю нашу семейную жизнь в фарс. Я всего лишь хочу стать папой тому мальчику, что вчера так с интересом меня разглядывал у ресторана.
— Какой же ты уб…
— Руслан? — знакомый голос за спиной.
Резко разворачиваюсь. Вижу перед собой бывшую тещу, смотрящую то на меня, то на дочку. В глазах шок вперемешку с ненавистью. Ну вот он я, как ужас, летящий на крыльях ночи. Теперь не только Дарина меня встретила. Теперь и ее мать…
— Бабушка, а ты мне конфетку обещала.
Кажется, будто весь мир замирает от одной этой фразы. Тамара Ивановна за сердце хватается. Дарина тут же сына пытается заслонить, но я не даю ей и шагу сделать. Пусть на месте стоит.
Сам же, как умалишенный пялюсь на маленького мальчика, улыбающегося мне моей же улыбкой. Да он просто копия я. Во всем. Глаза. Нос. Подбородок. Наверняка и характер мой унаследовал.
Сынок. Наш с Дариной сын.
Сердце бешено барабанит в груди. Ладони потеют. В горле сухо как в пустыне. Не могу пошевелиться. Внутри все переворачивается. Не могу поверить, что стал отцом. Хотя меня и не поставили в известность.
Заорать бы в голос. Выплеснуть все накопленные эмоции. Но я не хочу пугать мальчика. Не таким он должен увидеть своего отца. Не бешеным придурком, а нормальным родителем.
— А я тебя знаю, — пристально разглядывает с ног до головы. Любопытный малыш. — Ты друг мамы и дяди Демида, да?
Дядя Демид. Твою мать. Рычу непроизвольно, дышу часто, закипая еще сильнее. Демид все знал и ничего мне не сказал. Хорош брат…
— Мам, отведи Дениса домой.
Денис? Так она назвала его в честь…
— Но, мамулечка, — протестует, надув губки. — Я еще хотел погулять.
— Мой дорогой, тебе нужно немного отдохнуть, — улыбается, излучая яркий свет.
Наклоняется и целует пацана в макушку. Вижу, как трясутся ее руки. Как она нервничает, ведь теперь я точно в покое ее…их не оставлю.
Теперь появился тот шанс, что нас с Дариной связывает. Крепкими, нерушимыми цепями. И я фиг позволю ей их разъединить.
— Мамочка у меня очень строгая, — жалуется на маму, хихикая в ладошку.
— Да, — согласно киваю, когда сынок подходит к моей ноге и дергает за штанину. Сзади громко охает Дарина. — Что, малыш?
Присаживаюсь на корточки, чтобы быть к нему ближе. Нереальные ощущения захватывают.
— Я очень ее люблю, — с гордостью и нежностью. — Она у меня самая лучшая.
— Я в этом не сомневаюсь. А твой папа? Где он?
— Тааак, — Дарина не выдерживает. — Идете в дом, — кивает Тамаре Ивановне в сторону подъезда, не давая мне поговорить с сыном. — Я скоро буду, — говорит вслед удаляющимся фигурам. — Не смей с ним разговаривать! — тычет мне пальцем в грудь. — У Дениса нет отца. Ясно? Он…
— Ты назвала его в честь моего деда? — замирает с раскрытым ртом, глядя на меня расширенными глазами.
— Ошибаешься, Савельев! Мне просто… просто это имя очень понравилось, — врет и не краснеет, но я-то знаю правду.