Я запрещаю романтику
Шрифт:
– Оставь ее в покое. Не всем нравится острое. Вареная курица тоже очень вкусная.
– Эта преснятина?!
– Я должна есть простую еду. Эдгар говорит, что от жареного и острого я становлюсь страшной, потому что сильно оплывают. И еще болячки появляются. – призналась Джоан. Она начинала чувствовать себя комфортнее и становилась смелее. Но с каждой новой ее фразой, Ванесса все больше мрачнела, а Тина ощущала еще неясное, но мучительное чувство. Казалось, Джоан находится в опасности и ее надо спасать. Но как и от чего?
– Видела я твоего Эдгара. –
– Хочешь пообедать с нами и завтра? – неожиданно спросила Ванесса.
Джоан опешила от такого внезапного предложения. Но быстро за него ухватилась. И с радостью обменялась с Ванессой номерами телефонов.
Чуть помедлив, Джоан осторожно посмотрела на Тину, набралась смелости и попросила ее номер.
???
После обеда было еще два занятия, которые прошли спокойно. Будто в группе не появилась привлекающая внимание новенькая.
День завершился тихо и это радовало Тину. Она даже позволила себе робкую надежду, что сюжет Ванессы окажется безопасной, уютной любовной историей, в которой никто не пострадает… Разве что нервы главных героев, но и те самую малость.
Никаких дел после занятий в этот день у Тины не было. Она собиралась ехать домой, чем невольно, дважды обрадовала Ванессу.
Сначала тем, что им оказалось в одну сторону, а после и тем, что сели они на один трамвай.
– Ты всегда ездишь на нем? – спросила Несса, будто невзначай, слишком внимательно рассматривая пейзаж за окном.
Трамвай оказался заполнен. В просторном салоне не было ни одного свободного места, поэтому девушки забились в угол задней площадки.
– Как правило. – кивнула Тина. По будням она старалась как можно быстрее оказаться под защитой стен факультета, поэтому предпочитала поездку на трамвае пешей прогулке. В выходные дни было спокойнее. Ни разу еще сюжет не начинался в субботу или воскресенье, что позволяло Тине перевести дыхание.
Хотя к телефону она все так же упрямо не притрагивалась до самого обеда. А еще не заглядывала в ноутбук, не включала телевизор и даже дверь на всякий случай не открывала, если кто-то вдруг звонил.
– Ты найдешь дорогу сама? – спросила Тина, вспомнив, как Ванесса жаловалась, что постоянно теряется. – Или тебя проводить?
Несса поджала губы в задумчивости. Соблазн попросить помощи и провести еще немного времени с человеком, которому она симпатизировала, был велик. Но она искренне хотела подружиться с Тиной.
– Я справлюсь. – решила Ванесса. – Все будет хорошо. Уж дорогу домой я теперь точно смогу найти.
Проехав еще три остановки, Тина выбралась из трамвая, вместе с людским потоком. Ванесса махнула ей на прощание рукой.
Уже встав на тротуар, Тина вновь обернулась и заметила, высокого, худого парня, в окне вагончика. Он неотрывно смотрел на Ванессу, успевшую вытащить телефон.
Сложно было понять, почему эта картина взволновала Тину. Виной ли всему был взгляд парня, или его неопрятный внешний вид, но у нее появилось навязчивое желание вернуться в трамвай и все же проводить Ванессу до дома. Исключительно ради своего спокойствия.
Но раньше, чем она успела сделать хоть что-то, дверцы закрылись и трамвай тронулся.
Тина надеялась, что оказалась несправедлива к парню и готова была стыдиться своей предвзятости, но на всякий случай нашарила в сумке телефон и быстро написала, тихо радуясь, что напористая Ванесса сегодня со всеми обменялась контактами.
«Напиши, как доберешься домой» – гласило сообщение. В нем было все: беспокойство за новую подругу, недоверие к незнакомому парню и забота о себе. Тина хотела знать наверняка, что всему виной была ее мнительной и ей просто показалось, что у незнакомого и несимпатичного парня появились какие-то плохие намерения. В конце концов, не все люди этого мира участвовали в сюжетах. Некоторые просто жили, как массовка, чтобы заполнять пустое пространство. Это Тина тоже усвоила. И даже немного завидовала массовке, чья жизнь была намного безопаснее таких второстепенных персонажей, как она.
В ответ на ее сообщение, Ванесса прислала растроганный смайлик, но пообещала отчитаться. И Тина немного успокоилась.
Пройдя от остановки по узкой улочке, тянувшейся между глухой стеной трехэтажного жилого дома и секционным забором, за которым стремительно желтели заросли заброшенного сада, и миновав круглосуточный магазин, Тина подошла к двухэтажному П-образному зданию.
Во дворе дома были разбиты высокие клумбы и стояли деревянные, удивительно удобные скамейки. Само здание был трехэтажный, с открытой лестницей и незастекленными галереями, тянувшимися вдоль дома. На каждом этаже располагалось по шесть квартир.
Это было старое здание, возведенное еще в те года, когда неординарные архитектурные решения были популярны и новые жилые дома поражали разнообразием планировок.
Хотя именно такие постройки оказались неудачными. В открытые галереи зимой наметало снег, а в сезон дождей на полу собирались лужи и почему-то пахло сырой штукатуркой.
Но несмотря на это, Тине нравился этот старый, неуклюжий дом и маленькая квартирка, перешедшая ей по наследству от отца.
Несмотря на то, что Тина все еще не привыкла к новой версии своих родителей и никогда не знала бабушку и дедушку со стороны отца – те умерли до ее рождения, думать о них она могла только с теплотой.
Тина жила на втором этаже, за стальной дверью, выкрашенной в темно-синий цвет с белыми, небрежными брызгами по всей поверхности. По задумке Тины, это должно было походить на звездное небо. Но белая краска оказалась слишком жидкой и охотно растекалась, неровными брызгами засыхая на двери.
Ханна, изредка приходившая в гости, заметила, что в этом что-то есть.
– Но было бы неплохо добавить и другие цвета. На этом синем, отлично будет смотреться еще розовый и желтый. Еще немного краски и твою дверь можно будет даже назвать произведением современного искусства.