Я - жена злодея?! Требую развод!
Шрифт:
Девицы в серых платьях и белых фартуках замерли, едва разглядели, кто стоит перед ними. Одна — миловидная блондинка с пухлыми губками, ровесница моей камеристки. Вторая — шатенка, роскошную фигуру которой не прятал даже бесформенный наряд. Густые брови, вздернутый носик — хороша. Интересно, как часто ей приходится отбиваться от назойливого мужского внимания?
Горничные поклонились и замерли. Похоже, в моем присутствии им вообще нельзя ни двигаться, ни разговаривать без приказа. Я и не спешила с ними ни о чем говорить — предпочла осмотреться, и сердце замерло от восторга.
Старая
Место, даже несмотря на пыль, показалось мне крайне уютным: темное дерево в обивке стен, светлым уложен пол, шкафы с изящными украшениями тянутся почти до высокого потолка. Возле ближайшего из них — маленькая приставная лестница.
Как приятно, должно быть, здесь можно проводить теплые летние вечера: затоплен камин, окна смотрят на другую часть сада — более ухоженную, даже с фонтаном, который, правда, толком не разглядеть из-за плотного ряда кустарников. Надо бы привести эту комнату в порядок. А заодно просмотреть книги — они наверняка помогут мне понять больше об этом мире, ведь в романе он описан лишь настолько, насколько это необходимо для сюжета.
— Может, экономка придираться не будет, но я осмотрюсь очень внимательно, — предупредила я, но старалась не слишком строжить девушек. — Наведите здесь прядок как можно тщательнее. Если сегодня не успеете — продолжите завтра.
— Да, госпожа, — девицы снова поклонились, и это уже начало надоедать. Если я здесь задержусь, то надо будет как-то отменить это требование с поклонами — от него рябит в глазах и подташнивает, будто я на каруселях.
Прошло мгновение, но девушки не двинулись с места. Ага, значит, работать они могут лишь в мое отсутствие.
Я бросила жадный взгляд на полки с книгами, но решила, что девушек смущать не стоит, и вышла в коридор. Подожду пару дней, а потом — если вдруг эта забавная галлюцинация не закончится — подробно изучу эту сокровищницу.
Снова оказавшись в коридоре, я еще раз огляделась и подавила в себе желание продолжить бродить по дому. Наводить порядки в викторианском особняке конечно забавно, но теперь надо найти мужа, у меня к нему есть несколько вопросов. Прежде всего я хочу понять, в каком моменте сюжета мы находимся и как скоро мне понадобится бежать отсюда.
К моему удивлению, муж обнаружился в одном из тех запыленных залов, куда, как мне казалось, ходят только слуги — да и те халтурят с уборкой. Когда я вошла в одну из маленьких комнат, у которой, кажется, не было никакого особенного назначения, он сидел в кресле, спиной ко мне. Перед ним стояла шахматная доска, повернутая к нему белыми фигурами, и он, опершись рукой на подлокотник кресла, буравил ее взглядом.
Я тихо подошла ближе — так осторожно, что муж меня не услышал, и встала почти за его спиной. Партия, похоже, только началась. Сдвинуты оказались лишь несколько пешек обоих цветов и белый конь. Граф занес руку
— Черную песку с b2 на b4, — не удержалась я.
Супруг повернулся и удивленно взглянул на меня. В этот момент мне показалось, что он мягко пошлет меня к черту и скажет, что шахматы — не женское дело, однако он саркастично улыбнулся и указал рукой на кресло напротив.
— Если желаете сыграть — прошу, — мягко, с легкой насмешкой в бархатном голосе сказал он.
Еще как желаю! Хороших противников мне не попадалось с тех времен, когда я жила в Москве. А было это лет пятнадцать назад. А еще, глядя на снисходительную улыбку графа, с которой он следит, как я переставляю пешку, захотелось уделать его.
— Как вы себя чувствуете? — завел светскую беседу граф, обдумывая следующий ход. Впрочем, думал он недолго и очередную пешку переставлял с явным пренебрежением. Ну-ну, можешь не стараться, и в первый раз обыграть тебя будет совсем легко!
— Прекрасно, — улыбнулась я, разглядывая шахматную доску.
Но мысли крутились совсем не вокруг очередного хода. Я думала, стоит ли сразу затеять с графом открытый конфликт, или с ним получится договориться. В итоге решила, что для начала стоит попробовать второй вариант. Может, если мне удастся поддерживать с антагонистом хорошие отношения, то когда придет время, вместе придумаем, как половчее обставить развод?
— И позвольте выразить вам благодарность за мое спасение, — тихо произнесла я.
Граф насторожился, но настала его очередь ходить, и он ненадолго отвлекся на доску. А как только принял решение, снова поднял на меня тяжелый взгляд. Он что, все еще подозревает меня в попытке суицида?
— Вы вспомнили, что произошло? — уточнил он, не отводя от меня глаз.
— К сожалению, нет. Но уверяю вас, расставаться с жизнью я не планировала. Лишь хотела прогуляться.
Граф ничего не ответил, и следующей парой ходов мы разменялись в напряженном молчании. Вернее, напряжение чувствовала лишь я, а Даркрайс сидел, погруженный в собственные мысли, и едва ли смотрел вообще на доску. Узнать бы, о чем он думает, но если спрошу напрямую, он ведь не ответит. Или, еще хуже, посоветует «не забивать свою хорошенькую головку сложными делами». Но молчать и дальше мне совершенно не хотелось — не для того я его разыскивала по всему особняку. Да и надо как можно скорее узнать, в какой точке сюжета я нахожусь и сколько у меня времени.
— Произошло ли что-нибудь интересное, пока я… была нездорова? — аккуратно спросила я, подрезая белого коня.
Изящно выполненная фигура ещё хранила тепло руки мужчины, который так неосторожно ею распорядился. Какая красота - тончайшая работа, ни одной трещинки в полированном до матового блеска камне.
Граф потери даже не заметил. В его взгляде на миг мелькнуло удивление, но потом вид снова стал холодным и отстраненным.
— Нет, ничего особенного.
И снова тишина, не разбавленная ни граммом полезной информации.