Я живу в этом теле !
Шрифт:
По телу снова пробежала судорога. Что-то изнутри рвалось в мозг, а на пути вырастали заборчики, ограждали, заслоняли. Пахнуло звездным холодом, простором, затем ощущение утраты, я снова тот же человек. Нормальный человек, в голову которого только что лезла какая-то шиза, но моя психика устояла, я нормален, я здоров, я как все…
Стон прозвучал в квартире, как оборванная струна. Я рухнул на диван, сдавил голову ладонями, закрыл глаза. К черту заслоны, кто сказал, что я хочу быть нормальным человеком? Я уже ненормальный!
В мозгу начало
Череп затрещал, жар покатился по костям. Я уже не знал, изнутри это идет или же нечто космически огромное прорывается в меня извне.
На краткий страшный миг, в котором исчезло время и пространство, я в самом деле ощутил себя частью некоего Сверхсущества. Вот я сделал выдох, галактики, как вспугнутые воробьи, тут же понеслись во все стороны, а едва я сделал вдох, галактики и туманности, все пространство понеслось обратно. Когда все звезды и галактики слетятся ко мне, я засну, наступит великий покой, и мне будут грезиться сны, а потом я проснусь, произойдет мощный выброс материи, что понесется через пространство моего тела, постепенно обретая очертания туманностей. А те будут медленно конденсироваться в галактики, из сгустков материи возникнут новые звезды, возле некоторых на пылинках грязи, именуемых планетами, возникнет молниеносная жизнь, а галактики, потеряв инерцию разгона, замедлят бег, а затем устремятся обратно с нарастающей скоростью. Снова все слипнется в одно-единственное ядро, в котором не будет ни времени, ни пространства, а масса не поддается пониманию…
У нас всех, в каждом человеке, смутно дремлет это ощущение общности со всем миром, и особенно с другими людьми. Ощущение общего организма. Это смутное чувство еще с первых проблесков сознания воплощалось в веру о переселении душ в зверей, птиц, рыб, насекомых, даже в деревья и камни. Когда пришло время мировых религий, а потом и науки, то все равно осталась вера в существование после смерти. В загробном мире с чертями, озерами пылающей смолы, в некоем царстве Высшего Разума, в последующих исканиях вроде жизни во всегалактическом Компьютере.
Так же кровеносные шарики, носясь по нашим венам, могут смутно ощущать связь с другими такими же, потому что все, хоть и каждый по себе, но тоже часть огромного организма. И самым мудрым не понять ни облика огромного сверхорганизма, чем являюсь я, ни его целей, ни поступков, даже не увидеть поступков.
– Эй-эй, – сказал я, обращаясь к Сверхорганизму, частичкой которого являюсь сам, – ты там поосторожнее на улицах. Не переходи на красный свет! И вообще побереги себя. Ты-то что, а вот каждый синяк на твоей харе – это гибель двух-трех цивилизаций. Да не каких-то ацтеков или майя, а взрывы сверхновых, гибель звездных систем? А то и пары-тройки галактик.
Ответа не было. Или потому, что я говорил со смешком, ерничал, о многих вещах до свинячьего писка страшимся говорить серьезно, или…
В черепе вспыхнула настолько яркая мысль, что волна жара опалила щеки, зажгла уши, а на висках вздулись вены, толстые,
Какого черта? К кому я обращаюсь? Уже ведь давно понял… умом понял, что нет ни Бога, ни Творца, ни Небесного Конструктора! Умом пришел, хотя примитивненькие чувства постоянно шептали, что нечто такое есть… И вот теперь ум и чувства впервые не грызутся.
Нет ни Бога, ни Творца, а есть Вселенная. Она доусложнялась до возникновения в одном из уголков себя искорки разума. Настоящей, а не той, что разумом зовут люди. Муравьи тоже, может быть, зовут себя единственно разумными! Теперь Вселенная пытается познать себя через меня. А то, что я, стоя вот здесь, вижу только краешек своей галактики, так и мой разумоноситель смотрит на свои ноги издалека, а затылок не видит вовсе.
Из зеркала на меня уставилось существо, облик которого я изучил до дыр. То, в котором я живу. То самое, в котором я и останусь. В этом теле, пока не остынет, и в этом времени…
Иголочка больно кольнула в сердце. В то же время душа трепетала от необъятности мысли, что Сверхсущество видит мир не глазами всех людей! – зачем ему глаза идиота, а только глазами самых умных, мудрых, продвинутых. Может быть, этих людей всего пара сотен на все человечество? Может – десяток.
Но возможно и такое, что это один человек!
Сердце колотилось чаще.
Понятно же, что этот человек – я.
Часть III
ГЛАВА 1
Марина и Людмила, жена Аркадия, закончили просматривать журналы мод, взялись готовить салат. Мы с Аркадием, астрологом, переглянулись. Он предложил:
– Хотите взглянуть на мой телескоп?
– И в телескоп – тоже, – отозвался я с готовностью.
Он вскинул брови:
– Правда? Мне кажется, все меньше людей поднимают головы к небу. Раньше было иначе… Сегодня как раз на редкость чистое небо. Раньше, помню, этого вечного смога не было. Разве что облака или тучи, но и те ненадолго.
– Помню, – согласился я.
Он пропустил меня вперед в прихожую, там уже я посторонился, он открыл дверь, пропустил меня, зато я первым прошел к шахте лифта и коснулся кнопки вызова.
– А помните, – сказал он с некоторым удивлением, – еще с десяток лет назад был настоящий астрономический бум? Не только в специальных журналах, но в простой периодике разворачивались дискуссии о возникновении галактик, о пульсарах, квазарах, квазагах, нейтронных звездах, «черных дырах»… Выступали с обширными статьями видные астрономы, с ними увлеченно спорили читатели, приводили свои доводы…
– Помню, – сказал я снова. – У меня на полке все книги по астрономии – перепечатки с изданий тех лет.
– Вот-вот! А потом как отрезало.
– Почему?
Он обернулся и внимательно посмотрел на меня:
– Представляю, но весьма… так сказать, смутно.
– Насколько смутно?
Он усмехнулся моей настойчивости:
– Настолько, что не могу оформить в слова. А мычание, простите, будет звучать хоть и уместнее, но несколько непристойно для человека в костюме от Версаче.