Я знаю твою тайну

Ольховская Вероника

— Онколога? — растерявшись, удивилась я. — Подождите, но мой муж здоров. Я не понимаю, о чём вы говорите!

— Как? — Врач поправил очки. — Мы сделали МРТ… У Эдуарда опухоль мозга. Разве вы не знали?

Глава 31

— Я заметил, что со мной что-то не так, месяца четыре назад, — отрешённо сказал Эд, когда мне всё же позволили его навестить. — Приступы невыносимой головной боли, моменты неконтролируемой агрессии, перепады настроения и провалы в памяти… Иногда бывало так, что я забывал

произошедшее несколько дней назад.

Всё это время муж задумчиво смотрел в окно, а я, сидя рядом с его кроватью, не знала, куда день дрожащие от страха руки.

— Сначала мне казалось, что это стресс — в тот момент мы заключали важный контракт, и я практически не спал ночами. Но после отдыха не становилось легче… Тогда я решился посоветоваться с Кириллом.

— Ушаковым? — шумно сглотнув, тихо спросила я.

— Да, — Эд коротко кивнул. — Он часто выручал меня — выписывал успокоительные, обезболивающие. А в этот раз погнал на обследования. — Муж усмехнулся. — Я долго отпирался, говорил, что нет на это времени… Но становилось всё хуже. Ко всему прочему добавилась бессонница… Пришлось идти сдаваться. Приём невролога, анализы, МРТ — врачи быстро поставили диагноз.

— Опухоль? — я говорила, но сама не верила своим словам.

— Да, — муж тяжело вздохнул. — Сказали, нужно проводить биопсию, узнавать, доброкачественная она или злокачественная. Но я боялся… Боялся услышать, что жить мне осталось какие-то жалкие месяцы.

— Хочешь сказать, что до сих пор прячешь голову в песок? — нахмурившись, я сжала пальцами коленки.

— Помнишь, после Нового года я уезжал в командировку? — Муж перевёл затуманенный взгляд на меня. — Тебе сказал, что решаю вопрос по поставкам, а сам лежал в столичной клинике. Из-за подхваченного вируса мне пришлось долго ждать…

— И какой результат?!

— Я ещё не знаю, — пожав плечами, Эд снова отвернулся от меня. — Обещали прислать на почту. Но пока тишина…

Его признание стало сильным потрясением для меня. Оказалось, ослеплённая желанием мести, я не замечала очевидного — мой муж был тяжело болен. От осознания происходящего душа ныла от тревоги и страха перед будущим.

— Извини, что не рассказал раньше. — Моей руки коснулась холодная ладонь. — Не хотел, чтобы ты простила меня из жалости.

— То есть, если бы не это падение, я бы так и продолжала ходить в неведении? — тихо спросила я.

— Не знаю, — тяжело вздохнул он. — Я честно не знаю.

В этот момент во мне боролись две противоположности.

Одна из чувства долга и ответственности перед созданной семьёй желала поддерживать больного супруга до конца. Как говорилось: и в боли, и в радости… А другая желала себе счастья.

Да, теперь я знала, что Эд страдал не меньше меня. Да, понимала, что, возможно, все его перепады настроения были обусловлены опухолью — наверное, он совершенно не мог их контролировать.

Но разве это оправдывало его предательство?

— Я должен на коленях перед тобой стоять, — хрипло произнёс муж, поглаживая большим пальцем

тыльную сторону моей ладони. — Пытаться вымолить прощение…

— Это ничего не изменит, — поджав губы, я вытащила руку. — Даже если я смогу простить тебя — не смогу с тобой жить. Наш брак… — голос дрожал, — … себя исчерпал. Я давно стала для тебя чужой. Наверное, — отвела взгляд, — родной никогда и не была.

— Это неправда, Саша, — в его голосе слышалась скорбь. — Да, наши отношения не про безумную любовь… Но это не значит, что они не про любовь совсем. — С каждым его словом мне становилось труднее дышать. — Если бы я не любил тебя, никогда бы не доверил свою дочь.

— О чём ты говоришь? — пересилив себя, я снова посмотрела на мужа.

— Когда я узнал, что, возможно, скоро умру, первым делом подумал о Николь. Ни родной матери, ни родного отца — насколько мой ребёнок будет несчастным. Но потом я вдруг осознал, что ошибаюсь… — Эд натянуто улыбнулся. — Николь будет самой счастливой, ведь у неё есть мама… Самая настоящая и самая родная — ты, Саша.

— Не понимаю…

— Ещё до недавнего времени я думал, что ты держишься за наш брак, что всеми силами желаешь его сохранить, — он устало усмехнулся. — То видео с регистратора, встреча рядом со спорткомплексом, разговор с Леной — ты знала про измену, но пыталась делать вид, что ничего не происходит. А потом я вдруг понял: тебе нужен был не я… — Эд поднял глубокий взгляд. — А наша дочь…

Его слова стали громом среди ясного неба.

Получалось, всё это время, пока я вела свою игру, правила в ней устанавливал мой муж. Он знал, что я не хочу сохранить семью, не желаю с ним жить — терплю ради удочерения Николь.

— И тогда мне внезапно захотелось самому постараться сохранить нашу семью. — От его улыбки по коже бежали мурашки. — Захотелось подарить ту любовь, которой сознательно обделил тебя… Я понял, что ты слишком дорога мне. Но, к сожалению, в своём стремлении поймать падающую чашку я уже опоздал. Прости…

Я не выдержала. Слёзы. Горькие слёзы катились по щекам, сгущая огромный ком в горле. Сжав пальцами подол медицинского халата, я до скрежета стиснула зубы и отвернулась.

Это было невыносимо больно. Больно понимать, что история, которой ты посвятил большую часть себя, подошла к своему логическому концу.

Я пыталась выровнять дыхание, старалась взять себя в руки, но у меня ничего не получалось. Отпустить близкого человека в попытке наконец-то стать счастливой было чертовски трудно.

— Не плачь, милая. — Я слышала, как дрожит мужской голос. — Мне тяжело видеть твои слёзы… — потянувшись ко мне, он нежно погладил щёку. — Помни, что каждый конец — лишь новое начало. Я больше не буду держать тебя, не буду препятствовать твоему счастью… Только прошу, позволь мне видеться с Николь… Я не смогу без неё жить.

— Ты не умрёшь, — сквозь зубы прошептала я. — Слышишь?! Ты не умрёшь! Мы найдём врачей: онкологов, хирургов… Оплатим лучшие клиники, новые методы лечения! Будем бороться.