Я знаю ваши тайны
Шрифт:
– Ааа! – завизжав диким голосом, я села в кровати. Пижама промокла от пота, заливающего спину. Я встала, чувствуя, как лихорадит всё тело. Солнце беззаботно заливало комнату из-за открытых жалюзи. Сердце бешено колотилось, рвалось прочь из ставшей тесной грудной клетки. Я побрела на кухню, спотыкаясь, еле волоча ноги. Заболела? Напившись до одури холодной газировки, я долго стояла у открытой дверцы холодильника, наслаждаясь прохладной, исходящей из камеры. Почувствовав себя немного лучше, отправилась в ванную.
С трудом разделась и долго отмокала под прохладным душем. Вытираясь махровым полотенцем, бросила на себя взгляд в зеркало и замерла. Девушка, отраженная в серебристой глади, разительно отличалась от моего обычного облика. Я изменилась и это было заметно. Кожа, ещё вчера юная и сияющая, посерела и покрылась непонятными розовыми пятнышками. Под глазами залегли чёрные круги, а нос ощутимо заострился, как если бы я внезапно похудела. Глаза были покрыты мутью словно я заболела. Может быть, действительно, дело в болезни? Перемены напугали меня, пожалуй, сильнее, нежели кошмар с омерзительным существом в главной роли…
Устало шаркая, я вышла из ванной. В комнате было душно. Открывая, окно, я с содроганием посмотрела вниз, ожидая увидеть обжигающий взгляд незнакомца. С облегчением вздохнула, увидев, что на асфальтированной дорожке под окнами пусто. Да и вообще, всё вчерашнее начинало казаться дурным сновидением. А было ли вообще путешествие в Катино прошлое?
Вдруг явственно прозвучали слова из сна: «Ты будешь погружаться в прошлое людей, которые тебя окружают и видеть их самые тяжёлые и страшные грехи. То, о чем они никогда никому не расскажут. Их "скелет в шкафу". Ты почувствуешь муки людей, их боль и страдания. Будешь умирать вместе с ними… И оживать снова. Каждое мучение ты прочувствуешь сполна.»
Ноги мои подкосились, внезапно став мягкими, пластилиновыми и я рухнула на пол. Посидев немного на ковре, успокоилась. Может быть, всё пригрезилось мне под влиянием температуры. Телефонный звонок заставил вскочить на ноги. Я посмотрела на экран: Катя. Помедлив, ответила, хотя общаться с ней не имела ни малейшего желания.
– Лола, ты чего удрала вчера? Я уж обзвонилась вся, – весёлый голос Кэт свидетельствовал об утреннем продолжении банкета. Я хотела сказать, что у меня сильно разболелась голова, придумать что-нибудь про отравление… Но вместо этого… Как черт из табакерки вылез и дёрнул за язык:
– Катя, послушай, это правда, что ты в девятнадцать лет попала в аварию?
Сама не понимала, зачем я задала этот, в сущности, нелепый вопрос. Даже если что-то и было, какой идиот признается? Тишина в трубке повисла надолго, стала гнетущей. И вдруг, ставшим неузнаваемым, надтреснутым голосом Катя произнесла:
– Откуда ты знаешь? Я чувствовала, что рано или поздно всё вскроется… – так же безжизненно добавила она.
– Я знаю… Мне рассказали, – запинаясь, поведала я. Хорошо, что Кэт не видела меня сейчас, потому что лицо зарделось, заливаясь жгучим румянцем.
– Рассказали… – эхом повторила девушка. На моё счастье, она даже не поинтересовалась, кто именно поведал мне о страшной тайне. – Лола… Ты сейчас просто зарезала меня. Взяла и убила, вот только что.
Пока я лихорадочно соображала, что ответить, Катя отключилась. Все дальнейшие попытки дозвониться окончились провалом. Вновь и вновь набирая её номер, я кляла себя последними словами. Идиотка! Как можно было так беспардонно вторгаться в чужую жизнь? Даже если это была правда…
Весь день я тупо валялась на кровати, радуясь лишь тому, что впереди ждёт ещё один выходной: самочувствие было отвратительным. Мысли были бессвязными. Почему-то начала вспоминать об истории своего имени. Когда была жива бабушка, рассказывала, что Лолой меня назвал дед. Когда я родилась, и меня принесли из роддома домой, дед посмотрел на меня, расхохотался и заявил:
– Вылитый пингвинёнок Лоло! Помните, из мультфильма? Так и назовём! Красивое имя!
Так как ему никто из домочадцев не смел перчить, имя было принято единогласно. Постепенно навалилась мрачная тяжелая дрёма. Закрывая глаза, я погружалась в беспамятство, кишащее кошмарными тварями. Воспалённое воображение выдавало ужасы один причудливее другого.
То я оказывалась в машине рядом с окровавленными трупами, и яркий сандалик назойливо мозолил глаза. То вновь стояла в уборной ресторана и меня начинало затягивать вязкое чёрное пятно. То меня окружала толпа ужасных упырей, тянущая костлявые когтистые лапы…
Я металась в горячечном бреду, изредка приходя в сознание. Мама с папой, как обычно, не заходили в мою комнату, не узнавали, жива ли я вообще. Горькие мысли начали одолевать меня. Мама никогда особенно не интересовалась мной или моими проблемами. Иногда у меня возникало тягостное ощущение, что кроме дедушки я не нужна никому на этом свете. Не исключаю, что так оно и было. Мама с самого моего детства смотрела на меня – и не видела, как будто вместо меня было бесплотное существо, не имеющее ничего общего с её плотью и кровью.
Лишь к полудню воскресенья я пришла в себя окончательно. Лихорадка или что это было, улетучилась. Я чувствовала себя вполне сносно, приняла душ, позавтракала. Сейчас случившееся позавчера приключение, глухой голос, звучавший в моей голове, разговор с Катей – всё казалось нелепым горячечным бредом. Возможно, я бы так и убедила себя в том, что мне просто всё привиделось, но….
Я смотрела новости по ноутбуку, так, из скуки, чтобы не закиснуть совсем и услышала о девушке, которая накануне вечером выпрыгнула из окна десятого этажа. Я успела мельком пожалеть бедняжку, устало вздохнула и выключила ноутбук. Негатива не хотелось, вполне достаточно его нахлебалась за последние пару суток. Мелодично звякнул телефон, возвещая о том, что пришло сообщение. Взяв в руки аппарат, бегло взглянула на экран: от Славы Корнеева. Я обрадовалась, мне вдруг очень захотелось поговорить с парнем, если не облегчить душу, то хотя бы просто порассуждать о жизни. Главное, чтобы он был рядом. И мне бы стало легче. Рассуждая таким образом, я с улыбкой открыла сообщение и словно с размаху ударилась лицом о стену.
Радостная улыбка ещё какое-то время держалась на губах, потом медленно сползла. Сообщение от Славы было коротким:
«Катя Савкина умерла.»
Глава 5. Пасмурные будни
После такого известия, я плюхнулась на кровать, ощущая, как слабость накрывает меня с головой. Как в омут провалилась. Я смотрела на беспристрастные буквы до тех пор, пока они не стали сливаться, становясь похожими на маленьких противных букашек. Потому что смысл написанных слов никак не желал добираться до сознания, повиснув в подсознании непонятной китайской фразой.