Я зомбяша
Шрифт:
— Что-то забыла, Мия?
Сейчас, когда ни ректора, ни некромантского красавчика рядом не было, можно было обсудить все волнующие вопросы.
— Вот! — я вручила ему свои записи и по удивленно приподнятым бровям поняла, что тут слыхом не слыхивали о химических формулах и базовых медицинских дисциплинах.
Да как они тут лечат-то? Наложением рук что ли?
— Что это? — фиолетовые глаза полыхнули искрами.
— В моем мире немного другая медицина, — призналась я, огорченно пожав плечами. — Там бы у меня взяли кровь на анализ, может, кусочек мышц или что-то подобное сделали.
Объяснить слова «рентген» и «УЗИ», произнесенные на русском, я не смогла. Не было в местном языке, который я неведомо каким образом знала и могла общаться, ничего подобного. Попыталась объяснить о лучах, размахивая руками, но только еще больше запутала мужчину, и сама пришла в тупик.
— Мне кажется, я понимаю, о чем ты, — медленно кивнул Ульфрин. — Но нам этого не требуется. Целительство — особый дар, который позволяет видеть насквозь все тело и ощущать те точки, в которых есть проблема. Ваши методики тоже интересны, но они, полагаю, тоже не смогли бы дать тебе точного ответа о происходящем. Ты — загадка. И я сейчас как раз размышлял, с чего начать исследование. Возможно, пройдет несколько дней, прежде чем я пойму, как в тебе все устроено, или мне удастся найти ответ в старинных фолиантах. Но одно могу сказать точно — без помощи ты не останешься. В крайнем случае, если мы не сможем вернуть тебя в стан живых, душа отправится в нового человека, ты родишься младенцем и проживешь долгую и счастливую жизнь.
— Но это буду не я! — хмуро возразила ему, сжав кулаки.
— Это будешь ты, но немного другая. И даже, может, более счастливая, — словно добрый родитель нерадивую дочку похлопал меня по плечу куал. — Ступай к себе, мне нужно подумать обо всем.
Я с удивлением проследила, как он растерянно кивнул и будто углубился в себя, медленно шагая по коридору. Ничего не оставалось, как вернуться в комнату и дальше шевелить мозгами, размышляя о себе, дальнейшей жизни и вообще обо всем.
Глава 37
Следующая неделя прошла будто резиновая. Дни тянулись медленно, я маялась от безделья. Дважды меня вызывал Ульфрин, водил руками над телом с задумчивым видом, ничего не объяснял и отсылал назад, в общежитие.
Фрея бегала на занятия, а я сидела в комнате, от безделья начав читать учебники по некромантии, рассчитывая хоть как-то развлечься, но мои ожидания не оправдались. Хоть я и более-менее изучила грамотность и с каждым днем все лучше могла читать, специфические термины никак не давались. Я много раз могла повторять одно и то же слово, не в силах уловить смысл. Это как будто мне дали учебник по какому-нибудь горному делу — отдельные слова понятны, но общий смысл ускользал, и как ни крути в голове термин — яснее он не становился. От этого настроение было ворчливым, мне хотелось свернуть кому-нибудь шею и злорадно хохотать, попирая ногой труп врага.
Враг, как назло, каждое утро проводил занятия со студентами на боевом полигоне, расположенном как раз так, что его было видно из окна нашей комнаты. Младшекурсники бегали и всякую гимнастику делали в парке, здесь же тренировались выпускники. Я наблюдала, как они входили сквозь защитный контур, сбрасывали свои мрачные мантии, оставаясь в облегающих костюмах, после чего начиналось светопреставление. Артур выбирал пару студентов, которые становились друг против друга и отрабатывали боевые заклинания. Я с открытым ртом наблюдала, как носились по полю голубые и красные молнии и шары, как жахали в землю и в периметр, отлетая и взрываясь в воздухе, как сами студенты с азартом использовали все свои возможности, а их преподаватель с интересом смотрел и комментировал их действия. Порой он и сам принимал участие во всем этом, и тогда зрителей прибавлялось — невозможно было оторвать глаз от стройной фигуры некроманта в черном, будто танцующего огненный танец на полигоне. Все движения Артура были выверены до миллиметра, ни одному из студентов ни разу не удалось подобраться к нему, все атаки он отражал с легкостью и усмешкой.
Было ощущение, что внутри все переворачивается, едва я замечала эти приподнятые уголки губ на его лице. Как оказалось, у зомби прекрасное зрение — если в своем мире я носила очки, то здесь поняла, что не просто хорошо вижу, а могу при желании приблизить объект и разглядеть его в мельчайших подробностях, чем теперь и пользовалась, созерцая, как кривит рот дьявольский красавчик, сверкая глазами и взирая на растрепанную студентку пятого курса, только что упавшую перед ним после отраженной атаки на колени. Та явно поддалась специально, чтобы вот так упасть и изобразить из себя умирающую лань, так как в следующую минуту Артур подал ей руку и помог подняться, по-прежнему улыбаясь. Он что-то сказал ей, после чего лицо девушки приобрело мечтательное выражение.
Тьфу, вот же дурочка! Меня прямо бесили эти жеманные красотки, так и крутящиеся вокруг некроманта. И что они в нем все находят? Нет, конечно, он хорош собой, и знает об этом. Но он плюс ко всему язвит и любит поиздеваться словесно над выбранной жертвой. Уж я-то знаю! Пару раз в моменты прогулок с Фреей я встречала новоявленного преподавателя в обществе ректора, которые будто только и ждали нашего появления и начинали громко обсуждать кого-нибудь из незнакомых нам девиц, вдоль и поперек проходясь по невысоким умственным качествам последних. А еще говорят, что мужчины не сплетничают!
Фрея кипела от возмущения, полагая, что они это делают специально, а я не могла понять, зачем это Эридану, ведь он на первый взгляд казался очень серьезным и деловым, а при виде моей соседки будто превращался в обычного парня, которому нравится девушка. Или она ему все же нравится? Интересно, как тут вообще смотрят на отношения между студентками и преподавателями?
Однажды я даже заикнулась об этом юной некромантке, но она покраснела, как рак, после чего возмущенно фыркнула и сказала, что я придумала от скуки, чего нет. Может, и правда, придумала?
За эту неделю никакого видимого прогресса с моим телом не произошло. Я все также выглядела, ничуть не приукрасилась и даже начала впадать в уныние, так как внезапно осознала, что хочу учиться, ходить на занятия, встречаться с друзьями, а не тупо просиживать все дни в комнате, выбираясь на прогулку лишь к вечеру. Пару раз забегал Никки, который чувствовал себя виноватым, но его хватало ненадолго — все же мы были слишком разные, чтобы найти общий язык. И мне было очень тоскливо! Я даже готова была начать подвывать по вечерам, чтобы хоть как-то разнообразить свой упыриный досуг, однако, представив, как потом меня вызовет ректор и будет отчитывать, словно маленькую девочку, отказалась от этой идеи. Подвывать — это не мое.
Все решилось вечером в понедельник. Внезапно заверещала сирена, давящая своим пронзительным резким писком на уши. Мы с Фреей, уже почти готовые ко сну и вкушавшие последние на сегодняшний день пироженки, сидя в пижамах с медвежатами на моем диване, застыли с набитыми ртами.
— Фто флуфилось? — прошамкала девушка, широко распахнутыми глазами глядя на едва не подавившуюся меня.
— Не жнаю! — проглотив ком из сладостей и запив чаем, я вскочила. — Бежим, поглядим, вдруг что интересное наконец-то! Что это вообще за сирена такая?