Яблочный сок
Шрифт:
Но она меня удерживает. Пытается удерживать. А я?
— Ну, пожалуйста, ну, пожалуйста, — шепчу я, трогая губами сосок ее груди.
— Не надо, перестань, — вяло возражает она.
— Я только потрогаю тебя, — умоляющим голосом прошу я девушку.
— Я боюсь! — вскрикивает она.
— Все будет хорошо, любимая, все будет хорошо, — уговариваю я ее.
— Нет, перестань!
— Ну, Тонечка! Ну, девочка моя… — я дергаю молнию на своих брюках.
— Что ты делаешь! Мы еще совсем не
«Так будем знать!», — едва не выкрикиваю я.
Успех — это когда совсем раздел девушку.
А если кружевное изделие осталось на ее коленях, то это что?
А это означает только одно — нехватка опыта.
— Мне больно, перестань! — вскрикивает девушка.
И прикрывает ладошкой то место, куда я так стремился, куда я было так решительно направился. Я пытаюсь убрать ее руку, Тоня дрожит, но не дает мне это сделать. Я ласкаю девушку, целую ее. Нет, не дает.
— Тонечка, ну, пожалуйста, ну, давай сделаем это.
— Нет. Нельзя.
— Ну почему? Я люблю тебя. Мы всегда будем вместе.
— Через две недели ты уедешь и не вспомнишь меня.
— Что ты такое говоришь? Я ведь так люблю тебя. Тоня!
— Любил бы, вел бы себя иначе.
— Как, как иначе? Когда парень и девушка встречаются, то так и должно быть.
— Нет. Если ты меня любишь, то ты этого не сделаешь.
— Как раз все наоборот. Если бы я тебя не любил, то не стремился бы к этому.
— Нет, пусти. Слышишь?
— Я люблю тебя. Мы поженимся, — говорю я внезапно.
Как это из меня выскочило? Не знаю.
Тоня поднимает глаза и смотрит на меня.
— А тогда и подавно некуда спешить, — говорит она низким голосом.
Все гениальное просто и логично.
— Тоня… — я все еще пытаюсь сдвинуть ее руку.
— Не надо сейчас. У нас еще все впереди. Если ты захочешь.
— Я хочу тебя, — жалобным, хриплым голосом шепчу я.
— Миленький, не надо сегодня, — едва слышно отвечает она.
— Почему? — я с восторгом отмечаю, что она впервые назвала меня «миленький».
— Я еще ни с кем… И не хочу, чтобы первый раз вот так, под стогом сена.
— Я люблю тебя, — шепчу я. Я понимаю, что сегодня уже ничего не выйдет.
— Я тебя тоже люблю. И ты должен меня понять. Если я тебе дорога.
— Конечно, ты мне дорога, — мой голос дрожит.
— Тогда не доводи меня до слез.
— Я не довожу.
— Пусти меня. Пожалуйста.
— Я не держу тебя.
И я слегка отодвигаюсь. Тоня садится и приводит в порядок свою одежду.
Да и мне нужно застегнуть брюки. Ишь, приготовился. Марш в конуру!
Это я говорю про себя своему несостоявшемуся триумфатору.
Я снова обнимаю ее. Нет, вот голову на ее ноги я все же положу!
Мы молчим. Ее длиннющие волосы свисают так низко,
— Я люблю тебя, — говорю я ей прямо в живот.
То есть, в это время мои губы касаются тонкой юбки на ее животе.
— Ты смешной! — усмехается Тоня. Она явно повеселела.
— Почему?
— Не знаю. Смешной и добрый.
— Это потому, что я отпустил тебя?
— А еще и глупенький.
— Ничего не глупенький.
— Вот возьму и не пойду за тебя, за глупенького.
— Это почему же? — обиженно спрашиваю я.
А сам думаю — ведь я, и правда, сказал, что мы поженимся.
А что? Она так мне нравится. Я полюбил ее. А она меня.
Должен же я когда-то жениться. Чем Тоня меня не устраивает?
— Но ведь тебе еще столько учиться, — словно услышав мои мысли, говорит Тоня.
В ее голосе печаль, какой прежде никогда не было.
— Ну и что, разве это помешает нам? — спрашиваю я.
— Все зависит от тебя, — отвечает она.
От меня? Я как-то не думал об этом. О том, что она мне нравится — я думал. О том, что люблю ее — думал. Что хочу овладеть ею — думал. Но вот о том, что наше с ней будущее зависит только от меня — об этом я не думал.
И напрасно. Тоня была во много раз мудрее меня.
Своей простой, женской, житейской мудростью.
Домой мы шли медленно. Постоянно останавливались и целовались. Я прижимал ее к себе и чувствовал, как она мне дорога. Я любил ее. Я полюбил эту чудную девушку, она разбудила во мне какие-то новые, светлые чувства. Мне хотелось ее жалеть и защищать, беречь и любить.
На следующий день я обнаруживаю, что стал объектом внимания.
С удивлением я замечаю, что ее подружки смотрят на меня с интересом.
Если не сказать больше. «Больше» — это с восхищением. Я понимаю.
Я понимаю, что Тоня, видимо, не удержалась и все рассказала им.
— Ты все рассказала девчонкам? — спрашиваю я, когда она приходит пить сок.
— Не все, но кое-что, — виновато улыбается она.
Я молчу.
— А что, не надо было говорить, да? — спрашивает она.
— Нет, почему же, — мямлю я.
— Я ничего особенного им и не говорила…
— Да?
— Да. Они сами обо всем догадались.
— Как это?
— Танька сказала, что это написано у меня на лице.
— Что написано?
— Что я влюбилась…
Я смотрю на нее. Тоня, склонив голову, стоит рядом. Я вижу, как покраснели ее ушки. И теплая, жаркая волна любви и нежности к ней заливает мое сердце.
Мне хочется обнять Тоню. Сказать ей, что мы всегда будем вместе.
Но я не могу этого сделать. На нас внимательно смотрят десятки глаз.