Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона

Рудазов Александр

– Устал? – насмешливо поинтересовался я.

– Ты ранил мои чувства, патрон, – совершенно серьезно сказал Рабан. – Обидел до глубины души.

– В глубине души у тебя нет души, – сострил я. – И вообще, хватит дурковать – отправляй нас обратно. Начищу репу Краевскому, вернусь к Магнусу, восстановлю память, а потом… потом буду свободен. В отпуск схожу… Слушай, а я ведь ни разу в жизни не был в отпуске!

– Да ты еще и месяца-то не прожил…

– Не имеет значения. Ты вот как считаешь – где лучше всего отдохнуть? Хотелось бы, конечно, где-нибудь

на Бермудах, но там ведь все голые, сразу видно будет, что я за удивительный зверек…

– В Миргороде отличные пляжи. А еще мы как-то были в соседнем с этим миром – там тьма-тьмущая курортов!

– А там кто живет?

– Там шестьдесят с лишним жизнеформ – еще одну никто не заметит. Туарлонны, например – четыре ноги, восемь рук, четыре глаза и пасть почище акульей.

– Ну…

– А еще они вдвое выше тебя.

– Ладно, подумаем… Но сначала в Москву – на дачу Краевского!

– Нет вопросов, патрон, нет вопросов. Прямо сейчас?

– Угу.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Вокруг меня резко потемнело. Так, где это мы… Похоже на гараж. Да, очень похоже. Наверное, потому, что это и есть гараж.

– Прости, патрон, немножко промахнулся, – смутился Рабан. – Это не дом Краевского, а его гараж.

– Да ничего. Слушай, а это что – его машина?

Я удивился. Машина, стоявшая рядом со мной, была красным «москвичом» явно еще советского производства. И вот это мне показалось очень странным – в воображении просто не увязывалась трехэтажная дача и такая рухлядь в качестве транспорта.

– Действительно, странно, – согласился Рабан. – Ой, патрон, прости, это даже и не Краевского гараж!

– А чей тогда?

– Ну… Через два дома от него. Я же должен был сместиться в сторону, чтобы не вернуться обратно в клетку… ну, подумаешь, немножко лишнего промахнулся…

– Ладно, чего там… Давай выбираться, пока хозяин не пришел проверить свою тачку…

Естественно, дверь была заперта снаружи. Я активировал направление, и моему внутреннему взору предстал висящий за дверью замок. Мой коготь прошел сквозь это железо, как сквозь бумагу, и я аккуратно разрезал замок пополам. Послышался шум падающей железки, и я оказался на свободе.

– В какой стороне Краевский?

– Прямо на запад, патрон.

– А в какой стороне запад?

– В западной, патрон.

– Рабан, прекрати.

Я легко перемахнул через старенький забор и задумчиво зашагал по тропинке, неряшливо вымощенной булыжниками. Над головой было звездное небо, и это невольно заставляло размышлять обо всякой ерунде, до которой в другое время мне и дела-то никакого нет.

– Рабан, а что бы было, если бы мы переместились метром левее? Взрыв? Или меня просто перемешало бы с этой машиной?

– Да ничего бы с тобой не случилось, патрон, не нервничай, – хмыкнул Рабан. – Такого просто не бывает. Мы же не телепортируемся, а переходим между мирами, а эти переходы гибкие, они направляют куда-нибудь, где свободно. Воздух как бы расходится в стороны, освобождая место, всякая мелочь тоже разлетается, а вот если там окажется крупный предмет, сдвинет в сторону уже тебя самого. Вот, скажем, если бы там кошка сидела, ее бы отбросило… Мявов было бы… – задумался Рабан.

Почти все дачи стояли темные. Еще бы – два часа ночи, люди спят давно. А вот в доме Краевского виднелся свет. На самом верхнем этаже одно окошко слабо мерцало, словно маяк в порту. Тут уж и направления не нужно, чтобы понять, где искать профессора.

Я бесшумно взмахнул крыльями, поднимаясь к нужному окну. Как и ожидалось, Краевский был там. Он сидел возле включенного компьютера и яростно щелкал мышкой, прокручивая текст на экране. Чуть напрягши зрение, я сумел прочитать, что текст аналогичен тому, что был в компьютере базы «Уран», проект «ЯЦХЕН».

– Похоже, профессор пытается выяснить, как это ты сумел учудить такую каку, – хихикнул Рабан. – Фиг ему – про меня там ничего нет.

– Тогда заходим.

Я отлетел назад. Развернулся в нужном направлении. Сложил крылья и помчался с огромной скоростью прямо на окно. Таран-гребень пробил стекло, и я влетел в комнату, на полном ходу врезаясь в Краевского и его компьютер.

– Кто здесь?! – испуганно завопил профессор, еще не успевший сообразить, что, собственно, произошло.

– Это я! – громогласно прохрипел я. – Я, Олег Бритва, лейтенант военно-морских сил Российской Федерации! Я вернулся с того света, чтобы отомстить своему убийце, профессор! Вам!

– О боже мой, что за чепуха, что за дичь! – моментально оправился Краевский.

Я заметил… хотя нет, скорее почувствовал направлением, что его рука тянется к потайной кнопке под столом, и со скоростью молнии ее перехватил. Профессор жалобно запищал – я сжал немного сильнее, чем было нужно, и, кажется, раздробил ему кисть.

– Как же вам не стыдно, дорогуша моя! – плаксиво осведомился Краевский. Весь его гонор слетел, как кожура с мандарина. – Зачем так глупо паясничать? Ничего я вас не убивал, что вы такое выдумали? Наоборот – я подарил вам новую жизнь!

– Ошибаетесь, профессор. Ваша заслуга в этом минимальна – вы всего лишь воспользовались моим мозгом. Просто потому, что он первый попался под руку. Для того чтобы я жил, вы убили другого человека… я с ним не знаком, но слышал, что он был хорошим человеком. Волдреса.

– Это еще кто такой? – скривился Краевский.

– А вы не помните? Путешественник из другого мира. Тот самый, из чьего мозга вы извлекли Рабана.

Краевский открыл рот. Потом закрыл. Он крайне подозрительно уставился на меня, подумал пару секунд и наконец спросил:

– А откуда… вы все это знаете, дорогуша моя? И почему вы называете этот предмет Рабаном?

– Он не предмет, профессор. Он мой симбионт. Мы довольно долго и плодотворно общались. Если вы еще не поняли, это он вытащил меня из вашей клетки. Я теперь могу свободно путешествовать между мирами. Завидно?