Яд Имуги

Irizka2

– Если почувствуешь, что толку от него мало – скажи мне, и я его уволю.

Адам промолчал. С трудом сдержал рвущееся недовольство – Джека он нанял сам, Питер не имел к этому отношения. Адам спешно запихнул в себя большой кусок, лишь бы чем-то занять рот. Еда казалась безвкусной, но Томас следил, чтобы на кухне всегда работали лучшие повара.

– Я взял нам билеты на «Путь Каттера», сегодня в семь премьера, – напомнил Питер.

– Хорошо, я соберусь, – рассеянно кивнул Адам, бросив взгляд на часы. Время показывало почти четыре, но на улице который день шёл дождь, и из-за пасмурной погоды и висящих над городом тёмных туч невозможно было понять, наступил уже вечер или всё ещё день. Томас с разочарованием убрал почти нетронутую тарелку и предложил десерт. Но Адам отказался, сладкое он не любил.

Питер взял газету и по-свойски устроился в кресле, но в этом доме он смотрелся чужим, Адам извинился и поднялся к себе – следовало переодеться и позвонить Джеку. Он совсем забыл о театре и что договорился с Питером выйти на свидание. Вечером Джек собирался заехать и отвезти в казино Нила. Но дозвониться до Джека Адам не смог, потому оставил с Томасом записку, может, Джек его и дождётся.

Питер предложил поехать на своём авто, но Адам рассчитывал вернуться сразу после представления. Сейчас присутствие Питера только раздражало и хотелось от него поскорее избавиться. Адам уже пожалел, что ввязался в историю с браком, но потом вспомнил о груде бумаг на рабочем столе и успокоил себя мыслью: так он передаст все дела и не будет переживать о компании.

Здание театра в квартале от городской площади сияло во мраке сгущающихся сумерек разноцветными огнями. Рядом огромные рекламные щиты продукции Розенбергов: улыбающийся омега с длинными густыми локонами протягивал людям флакон дорогих духов. Только цена этих духов превосходила среднюю заработную плату горожан.

Под рекламой разместились попрошайки и на фоне красивой модели пугали мрачными лицами. Театр шумел, рядом толпились посетители и зеваки, играли уличные музыканты и кричали зазывалы. От неоновых вывесок и разноцветных афиш с подсветкой рябило в глазах. Стив Глейман подвёз Адама к главному входу, а Марк Хорн проводил до гардеробной, закрывая от любопытных, и передал Питеру.

В помещении стало немного легче, но от людей не спасло. Тёмно-синий костюм красиво оттенял светлые волосы, платок на поясе подчёркивал узкую талию, на Адама оборачивались, но чужое внимание никогда не льстило. Питер мрачным взглядом отпугивал возможных поклонников и на слуг смотрел с раздражением, но молчал. Адам надеялся, что он будет молчать и дальше.

Когда они вошли в зал, уже погасили свет. Капельдинер проводил их в ложу бельэтажа и Адам с несказанным облегчением занял кресло, остальные места остались свободны – скорее всего, Питер выкупил весь балкон. Сам альфа сел рядом и положил руку на спину. Адам его не отталкивал, несмотря на неприкрытое влечение, Питер держал себя в рамках и не переходил черту. Спектакль Адаму понравился, но он спокойно относился к драматургии и больше впечатлился бы, выбери Питер концерт струнных инструментов или симфонического оркестра.

В антракте они вышли в фойе, и Питер заказал шампанского. Адам не любил шипучку, сделал маленький глоток и отставил бокал в сторону. Людей вокруг было много. Они шумели и норовили прикоснуться, к горлу медленно подступала тошнота, Адам смотрел стеклянным взглядом в обитую тёмным бархатом стену, не слушая, что говорит Питер и о чём жужжит окружающий мир.

Глава 12

– Адам Розенберг, – незнакомый громкий голос вывел из оцепенения, – маленькая птичка выбралась из своей клетки?

Адам обернулся. К ним подошёл высокий, плотный мужчина лет пятидесяти, дорогой шёлковый костюм с трудом сходился на животе, а лоснящееся лицо свисало тройным подбородком на жабо – Саймон Рос собственной персоной. Питер вежливо пожал ему руку и пригласил присесть. Саймон не отказал.

– Питер Норберг был столь любезен и вывел меня в свет, – тихо ответил Адам.

– А как же время скорби по родным? – растянул губы Сайман, и Адам гневно сжал кулаки.

– Полно, господин Рос, мы уверены, Розенберги живы, – заискивающе произнёс Питер, и Адаму стало до отвращения противно. Не перед этим человеком следовало расшаркиваться.

– Несомненно, твари живучие, ничем не возьмёшь, – ещё злее продолжил Саймон, не скрывая своей неприязни. – Как только Виктора прикончили…

Адам не позволил ему договорить, пощёчина вышла крепкой, Саймон дёрнулся, и улыбка сползла с лица. Глаза альфы потемнели от гнева, и возможно, стоило его испугаться, но Адаму захотелось вымыть руки, он чувствовал оставшееся на них кожное сало.

– Маленький гадёныш, – Саймон зашипел, надвигаясь на Адама, к счастью, Питер встал между ними, отстраняя Саймона в сторону, – А ты не лезь, или надеешься насосать свою долю? Старайся, сопляк, поспеши, пока Адама не прикончили, долго жить ему не позволят. – Толстый палец ткнул в его сторону, и Адам с трудом сдержал порыв прыгнуть и схватить этот жирный кусок мяса зубами.

– Лучше придержи такие слова. Особенно при свидетелях, – предупредил Питер, но Адам понял всё превратно. Питер предостерегал и его, и это окончательно вывело из себя.

Саймон не стал устраивать сцен, и так привлёк слишком много внимания, Адам же не сдержался.

– Как только войдёшь в свои права, первом делом займёшься Саймоном, его компанию нужно распотрошить и пустить по миру, – зло прошипел Адам, смотря вслед толстяку, – привлеки Чиан Ли Вэй, пусть приструнит его любыми методами.

– Не беспокойся, я найду к нему подход, знаю, как на него надавить.

– Ты будешь делать, как я скажу, – резко обернулся к нему Адам и грозно прищурился, – или ни брака, ни акций не увидишь!

Питер замер, опешив от такого напора, но быстро пришёл в себя и посмотрел с укором. Только в Адаме всё кипело от раздражения, и он не собирался извиняться за свою грубость.

– Хорошо, – сквозь зубы произнёс Питер. На этом разговор закончился, и Питер не сказал до конца вечера ни слова.

Адама же отпустило и стало только хуже. После выплеснутый агрессии изнутри наполнила пустота. Хотелось тепла и чтобы его обняли, он попытался прижаться к Питеру, но тот лишь недовольно похлопал по спине, и это расстроило ещё сильнее. Адам чувствовал себя потерянным и брошенным всеми: родители пропали, а Виктор убит. И нет никого в этом мире, кто бы мог заботиться о нём и любить.

В гардеробной Питер вежливо подал ему пальто, но у Адама не осталось никаких сил. Он прижался к Питеру, стараясь успокоиться, а тот, видимо, принял это за извинения, потому что сразу смягчился, мягко погладил и, закутав в плащ, проводил до машины.