Ядерная ночь. Эвакуация.
Шрифт:
— Судя по бумажке, там всё серьёзно должно быть. Сто квадратов рабочих площадей — это общая под триста, да?
— Где-то так.
— Заглубление серьёзное?
— Точно не скажу, но не меньше десяти метров.
— Здорово! — Я ещё раз пробежал глазами Постановление ГоКО за номером 2370сс. [7] — Смотри, электростанции тридцатикиловаттные — три штуки! — я протянул лист Виталию.
— А то я не читал? Одна точно должна от ручья питаться — там в откосе труба выходит. Решётка в
7
Полный текст Постановления смотри в конце книги.
— То есть убежище на самый-самый крайний случай у нас есть.
— О чём я тебе битый час и толкую!
— Не преувеличивайте, господин оберст-лейтенант! И пятнадцати минут не разговариваем! Про то, что наши задницы в относительной безопасности, считай, я понял. Теперь главное давай.
— А главное — оно на поверхности, брат! — очень серьёзно, без тени улыбки, сказал Сибанов. — Предлагаю тебе заняться тем, о чём ты с детства мечтал — замок на границу повесить и охранять её от ворогов. Без идиотских приказов сверху, подстав и прочей тряхомудии.
«Предложение более чем привлекательное! Но быстро, однако, Виталька нашёл, чем меня зацепить, хотя, конечно, здоровый карьеризм у него всегда присутствовал. Не то что у меня. Ну а кто сказал, что спасать людей и при этом обустраивать жизнь, как тебе самому хочется, — плохо? Скорее уж наоборот — хорошо!»
— А ты уверен, что дядьки с большими звёздами позволят нам это сделать? — Сдаваться без спора было не в моих привычках.
— Вопрос резонный. Если мои расчёты верны, то им просто ничего другого не останется. Пока ты на подступах к Москве геройствовал, я тут удочки закинул, так что шансы на то, что всё в масть срастётся, примерно семьдесят-семьдесят пять процентов.
— Ты небось уже и структуру будущей службы нарисовал?
— Очень приблизительно, но, думаю, пока доедем — подрихтуем. А пока нужно выбрать, дорогой друг. Да или нет?
— Да.
Пока я прощался с родными и проводил инструктаж о правилах поведения при радиационной опасности со всеми остальными, Виталик по рации связался с Торжком и сообщил, что мы скоро приедем. Собирались быстро, но без особой спешки, руководствуясь принципом: «Сейчас мелочь какую-нибудь забудешь — потом всю оставшуюся недолгую жизнь горевать будешь». Хорошо ещё, что путь предстоял близкий и никаких особенных приключений нас не ждало — подумаешь, в гости к непосредственному начальству едем — тоже мне большое дело.
Решение вооружить остающихся поосновательнее пришло мне в голову не сразу. Просто, упаковывая свой рюкзак, я вдруг подумал, что шок у большинства «делового» народа должен был уже пройти, и вероятность появления каких-нибудь отморозков в наших краях исключать не стоило. Федеральную трассу и железную дорогу войска контролировали, посты в крупных посёлках стояли, а вот в нашей глуши кое-кому сейчас раздолье полное. А тут
— Василий Семёнович, — начал он, едва войдя в прихожую, — зачем вы с детьми так жестко?
— Что вы имеете в виду? — Мужчиной Пайков был представительным, с благородной сединой и красивым мужественным лицом, но одновременно сквозило в нём что-то такое… «интеллигентское», что ли. Встречались мне такие типажи. Смотришь на такого — походник, мастер спорта, на гитаре песни героические исполняет, а как беда или нештатная приключится — так только кудахтать и крыльями хлопать способен. Таких в советских НИИ по госзаказу в своё время выращивали.
— Ну, они же ещё дети!
— Вот только про детей не надо, я вас прошу! Кто беззащитные крошки? Эти две кобылки молодые? — Я закончил укладку и встал с колен. — Вы лучше мне скажите, вы стрелять умеете?
«Н-да, вопрос, похоже, поставил „красавца“ в тупик…»
— Тогда зовите сюда молодёжь — вооружаться будем!
— Как, вы хотите дать оружие несовершеннолетним?
— А что ещё остаётся, если совершеннолетние не могут? — вопросом на вопрос ответил я.
— Лапочка, можно тебя на минутку? — заглянув в оставленную Пайковым открытой дверь, позвал я жену.
Отложив книжку, которую она собиралась читать малышне, любимая подошла ко мне:
— Да, лапушка? Что такое?
— Ирка, помнишь, как мы в тир ездили?
— Конечно!
— Вот, — я протянул ей «СКС», — быстренько осваиваем. Вот предохранитель… затвор открыть… обойму вставить… большим пальцем нажать… обойму вытащить… — Я быстро продемонстрировал, как обращаться с карабином. — Понятно?
— Ну… в целом — да. Ух ты, увесистый! — Моя жена взяла карабин и приложила его к плечу. — А поменьше ничего нет? Вроде того немецкого ружья?
«Приятно, что Иришка не задаёт вопросов типа. „Зачем мне ружьё?“ или, что ещё хуже, „Мне что, в кого-то стрелять придётся?“».
— «Рээсгу» я кому-нибудь из ребят отдам. Ты всё-таки у нас стрелок опытный, так что, думаю, и с «СКС» справишься… — я поощрительно чмокнул жену в щёчку. — И потом — это так — на всякий случай.
— Угу, — буркнула Ирка и, повесив симоновский карабин на плечо, внезапно встала по стойке «смирно». — Sir! Yes, sir!
— Класс! — искренне восхитился я. — Снимем кино «Солдат Ирк»!
— Не, опять порнография получится! — Жена показала мне язык и вывернулась из объятий.
От дальнейших попыток сграбастать благоверную меня отвлекло появление Станислава Сергеевича и ребят.
— Вот, Василий Семёнович, привёл, — доложил Пайков, с некоторой опаской разглядывая мою милитаризированную вторую половину.
— Солнце, карабин на шкаф положи, там архаровцы наши не достанут, — посоветовал я уже в спину уходящей Иришке и повернулся к молодёжи. — Ну что, орлы, кто стрелять умеет?
Ребята замялись. Наконец вперёд вышел Антон. «Кто бы мог подумать?» — усмехнулся я про себя.
— Я немного умею, — очень неуверенно пробормотал он себе под нос.
— Из чего?