Ядовитая девушка
Шрифт:
– Например, что?
– Что угодно, – отвечает он, смотрит на меня ласковыми глазами. Я вздыхаю и сдаюсь, роясь в голове в поисках того, что рассказать ему, но ничего не выходит.
Он смеется.
– Ты, на самом деле, не любишь говорить о себе, да?
Я пожимаю плечами.
– Мне, на самом деле, нечего рассказывать.
– Сильно сомневаюсь в этом, – говорит он. Группа из трех парней идет прямо к нам, что заставляет меня шумно выдохнуть. – Что не так? – мгновенно спрашивает Грейсон.
Качаю головой.
– Ничего.
Он следует за
– Не беспокойся о них, они безобидны.
– Привет, Грейсон, кто эта крошка? – спрашивает первый парень.
Грейсон поворачивается ко мне.
– Пэрис, познакомься, это Джейк, Трент и Дэниел.
– Привет, – говорю я, вовсе не дружелюбно. Я не хочу показаться грубой, но и не хочу, чтобы люди узнавали меня. Я хочу быть неизвестной. Так для меня безопаснее, абсолютно точно безопаснее для моей репутации. Я не хочу, чтобы обо мне говорили. Конечно, я достаточно сильная, чтобы справиться с этим, если так случиться, но это не означает, что я хочу этого. Именно поэтому я уехала из Мельбурна, ради нового старта. Кажется, общение с Грейсоном не помогает мне достичь своей цели оставаться невидимкой.
– Она занята, – добавляет Грейсон, не глядя на меня.
– Не сомневаюсь, – отвечает тот, кого зовут Трентом. Он слегка прищуривается, разглядывает меня, когда продолжает. – Ты собираешься позависать с нами? – он спрашивает Грейсона.
– Увидимся позже. Нам с Пэрис нужно кое о чем поговорить, – отвечает он. Они все жмут руку Грейсону, а потом уходят, один с любопытством смотрит на меня.
– О чем мы должны поговорить? – интересуюсь я.
Грейсон прислоняется к дереву и закрывает глаза.
– Ты не обязана говорить о чем–то, если не хочешь.
– Так ты будешь рад посидеть в тишине? – спрашиваю я.
– Конечно, уютная тишина звучит заманчиво для меня, – отвечает он, вытаскивает свой iPod и предлагает мне один наушник. Я улыбаюсь и принимаю его из его рук. Когда вставляю его в ухо, я одобрительно киваю, когда слышу голос Эда Ширана.
Грейсон поворачивается ко мне, его лицо так близко, мы практически касаемся.
– Я заключу с тобой сделку, – мягко говорит он.
– Сделку? – переспрашиваю я, уставившись в его глаза.
– Ты называешь мне свою любимую песню. Если она есть здесь, – указывает на iPod, – ты должна будешь пойти со мной на свидание.
Я усмехаюсь, потому что черта с два моя любимая песня будет здесь.
– А если я выиграю?
– Тогда я не буду звать тебя снова, – произносит он, и мое лицо слегка опускается. Он уже готов сдаться? Мысленно проклинаю себя, потому что это будет лучшим вариантом для меня.
– Я буду ждать, пока ты сама не скажешь, что хочешь пойти со мной, – добавляет он, покусывая свою нижнюю губу.
– Ладно, давай.
– Ты не можешь выбрать случайную песню, ты должна пообещать, что это действительно твоя любимая песня в настоящее время, – говорит он, его глаза искрятся весельем.
– Хочешь клятву на мизинцах? – шучу я, протягивая свой мизинец.
Он склоняет голову и прикидывается,
– Да. Думаю, мы должны. Я знаю, ты не хочешь на это свидание, – весело отвечает он.
Закатываю глаза и протягиваю свой мизинчик, ноготь накрашен фиолетовым лаком. Он сплетет его со своим мизинцем, и мы трясем ими.
– Ладно, срази меня, – говорит он, вызывающе приподнимая брови.
Я усмехаюсь и говорю ему.
– «Джесси» Джошуа Кадисона.
Он молчит, а потом хохочет.
– Это не твоя любимая песня.
Я ахаю.
– Моя! Это классика.
Теперь он улыбается, самодовольной улыбкой.
– Похоже, мы пойдем на это свидание.
Что? Черта с два он слушает такое. Он прокручивает список в своем iPod и включает песню. Ну, черт.
– Заберу тебя завтра вечером, – сообщает он, и я заметно съеживаюсь.
– Я работаю завтра вечером. Как насчет послезавтра? – спрашиваю я, выкручивая руки.
– Звучит здорово, – говорит он. – Так, где ты работаешь? – спрашивает он, спустя несколько минут тишины. Зачем я упомянула о работе? Иногда, говорю, не подумав.
– Ох, просто в баре, – говорю я, взмахивая руками. Будто не такое уж и больше дело.
– В каком баре? Мне нравятся бары, – спрашивает он, пока медленно тянет мою руку в свою.
– А что, собираешься следить за мной? – дразню я, пытаясь избежать вопроса. Смотрю вниз на наши переплетенные руки, интересно, как, черт возьми, это произошло? Я пытаюсь вести себя сдержанно, даже стервозно, но Грейсону, кажется, все еще очень хочется узнать меня. Почему? Это вызывает небольшую подозрительность, потому что я не понимаю, с чего он так заинтересован во мне. Здесь повсюду так много красивых девушек, и я знаю, что ему не составит труда привлечь их внимание.
– Нет, – говорит он. – Думаю, этого хватает в универе.
– Точно, – отвечаю я, дразнясь.
Он драматично прикладывает руку к своему сердцу.
– Хочешь сказать, что не наслаждаешься моим обществом?
– Ты нормальный, – сообщаю я, беззаботно пожимая плечами. Грейсон сверкает кривой улыбкой и освобождает свою руку от моей. Чувствую укол разочарования, пока он тянется вверх и берет длинную прядь моих волос, осторожно потянув за нее.
– У тебя самые красивые волосы, – бормочет он. – Такие светлые, практически белые.
– Сп–спасибо, – запинаюсь я. Он улыбается, и мы продолжаем слушать музыку в тишине, наши тела слегка касаются. Я так четко ощущаю каждое его прикосновение к моей руке, каждое легкое движение. Закрываю глаза, чувствую себя намного спокойнее за долгое время.
– Не засыпай. Нам нужно возвращаться, – говорит он, аккуратно вытягивая наушник.
Открываю глаза и сажусь прямо.
– Я могла бы неплохо вздремнуть.
– Я тоже, – добавляет он. Мы смотрим друг на друга несколько напряженных секунд перед тем, как он встает и протягивает руку, чтобы помочь мне. Вкладываю свою руку, и он тянет меня вверх, пока я не встаю. – Можно я провожу тебя на следующее занятие?