Ягайло - князь Литовский
Шрифт:
— Я здесь лежу, волнуюсь, жду, не дождусь, твоего возвращения, а ты в это время хлещешь немецкие вина. — Отчитал Ягайло своего любимца.
— Прости еще раз, князь, но человек с человеком быстрее договариваются за бутылкой доброго вина, нежели без нее. К тому же, я думаю, все твои волнения, господин, окончились сладким сном.
— Ну ладно, выкладывай, с чем приехал. Довольно мне слушать твою пьяную болтовню. — Нетерпеливо перебил речь слуги Ягайло.
— Приехал я ни с чем, а с кем. Меня сопровождал сам старшина немецких купцов — Ганул. Тебе, князь, самому придется договариваться с ним. Эта хитрая
— Что же ты его сразу не привел?
— Не поведу же я дорогого гостя к тебе в опочивальню смотреть, как среди бела дня спит великий князь литовский. — С веселыми искорками в глазах молвил Войдылло.
— Тоже верно, — согласился Ягайло. — Где же он?
— В комнате для приема гостей.
Ягайло слегка освежил лицо водой, привел себя в порядок, и вскоре друзья двинулись по замковому коридору в направлении указанной Войдыллом комнаты. Едва они переступили порог гостевой, как сидевший там человек поднялся со стула и склонил голову в приветственном поклоне. Лицо немца при этом продолжало оставаться ровным и спокойным. В этом поклоне не было ни благоговейного заискивающего трепета подданных, ни надменной самоуверенности властителей. Купец приветствовал великого князя литовского, как равный равного. Можно подумать, что немец ежедневно встречается с владыками государств. Было что-то в умных глазах его, пронзительном взгляде, чертах лица такое, что заставляло Ягайлу мысленно признать купеческого старшину равным себе.
— Ну, что ж, приступим к делу. — Заговорил первым Ягайло, которому не терпелось поправить свое бедственное финансовое положение. — Можешь ли ты предоставить в долг деньги, о которых просил Войдылло?
— Отчего же, князь, конечно могу. Господь учит нас помогать ближнему, хотя люди в наше время часто забывают добрые дела…
— Так дай же это проклятое золото. — Нетерпеливо перебил Ягайло нравоучительную речь, до боли в ушах напоминающую слова послов Тевтонского ордена.
— Деньги ты получишь, светлый князь. — Все так же спокойно и уверенно продолжал купец. — Но в свою очередь, я осмелюсь просить тебя выполнить две небольшие просьбы.
— Что же ты просишь, Ганул? — Впервые назвал купца по имени Ягайло. Надо сказать, что мать в детстве называла купца именем мало похожим на нынешнее. Ганулом его стали называть простодушные литвины, упростившие имя немца до неузнаваемости. Правда, и купеческий старшина ничего не имел против своего нового прозвища.
— Во-первых, светлый князь, прошу предоставить немецким купцам право торговать во всех твоих владениях, платя пошлину только при въезде в Великое княжество Литовское.
— Считай, что твое первое условие выполнено.
— Во-вторых, — продолжал Ганул, — твои воины не должны переступать границы Тевтонского и Ливонского орденов. Если же они придут на территорию, подвластную крестоносцам с целью грабежа, то должны быть наказаны твоей же рукою.
— Куда мне разевать рот на чужие территории. Как видишь, Ганул, я и в собственном княжестве не могу навести порядок.
— Мы, купцы, вынуждены думать о завтрашнем дне. К тому же, в собственном доме порядок ты, можно сказать, навел. Собранного войска достаточно
Ягайло принял грамоту из рук купца, но подписывать не спешил. Забота купца о государствах крестоносцев насторожила литовского князя. Он вопросительно посмотрел на Войдыллу, но тот утвердительно кивнул головой: «Соглашайся». Еще мгновение, и витиеватая роспись Ягайлы легла на пергамент. Едва просохли чернила, купец тут же отправил договор обратно в рукав.
— Сегодня вечером тебе привезут деньги, — сообщил он князю.
— Не пожелает ли дорогой гость отобедать, — вспомнил, наконец, Ягайло о своих обязанностях хозяина.
— Благодарю, князь, но я спешу. Сегодня нам завезли товары из Любека и Штральзунда. — Отказался купец, видя, что приглашают его больше из вежливости, так как время было далеко не обеденным.
Купеческий старшина сдержал слово. Вечером во двор Верхнего замка въехала усиленно охраняемая воинами повозка, которая спасла войско Ягайлы от голода.
В Москву
Слухи о военных приготовлениях Ягайлы дошли и до князя Андрея Полоцкого. Его лазутчики единодушно твердили о несметном количестве рати, собиравшейся в литовской столице. Андрей понял, что ленивый братец на этот раз опередил его. Полоцкий князь не смог договориться со своими братьями о совместном походе на Вильно. С войском только Полоцкого княжества нечего было и думать о победе. Андрей понял, что, еще не вступив в битву, он уже проиграл ее. "Придется бежать, как собаке от палки", — с горечью в сердце подумал Полоцкий князь.
Бежать князь Андрей решил в пределы Московского княжества. Выбор этот был не случаен. Неделей ранее в Полоцк приехал посол от великого князя московского Дмитрия Ивановича с предложением о помощи. Московский князь зорко следил за всем, что происходило в Литве. Он, видимо, также понимал, что шансов у Андрея удержаться в своем княжестве почти нет, поэтому, "в случае горькой необходимости" Андрей Полоцкий приглашался на службу в Москву.
В это время в Москве служил двоюродный брат Андрея князь Дмитрий Михайлович, женатый на сестре Дмитрия Ивановича, а родная сестра Андрея Полоцкого — Елена была женой двоюродного брата великого князя московского — Владимира Андреевича, который сидел в Серпухове. Так что, властитель Полоцкого княжества состоял в близком родстве с московским двором и, естественно, надеялся с помощью Москвы не только возвратить себе Полоцк, но и стать великим князем литовским.
Князь Андрей вышел из горницы и тут же встретил своего приближенного боярина Данилу Корсака.
— Вот ты мне и нужен. — Сказал князь. — Пойди, Данила, ударь в вечевые колокола. Я хочу говорить с полоцким людом.
— О чем будешь говорить с ним, князь? — Недоуменно спросил боярин.
— Прощаться буду, — коротко отрезал Андрей. Видя, что боярин не спешит уходить, а приготовился раскрыть рот, чтобы разразиться новыми вопросами, полоцкий князь добавил. — Иди, иди же, Данила. Недосуг мне с тобой лясы точить.