Яков Брюс – московский колдун
Шрифт:
Он подошёл к компьютерному столу и аккуратно поставил шкатулку на место свободное от клавиатуры и коврика с «мышкой». Придвинул к себе мягкий стул на колёсиках. Сел поудобнее, откинул тяжёлую крышку и с непонятным волнением посмотрел внутрь шкатулки.
Сверху лежала пачка каких-то казённого вида свидетельств. Они были свёрнуты вчетверо и связаны тонкой верёвочкой, странного вида. Глеб пригляделся, и понял, что она свита из тонкой длинной полоски коричневатого цвета.
Материал походил на бумагу очень низкого качества, чем собственно, он и являлся
Парень вдруг вспомнил своё давнее детство, когда ему было лет пять или шесть: – «Раньше,» – мелькнуло в его голове: – «пакетов и плёнки из пластика было значительно меньше. Поэтому, такою бечёвкой пользовались во всех магазинах, на почте и в различных конторах. Покупки и свёртки заворачивали в большие листы такой же коричневатой бумаги и обматывали сверху крест-накрест верёвочкой».
Глеб распустил узелок, завязанный простеньким «бантиком». Развернул и просмотрел все листы, слегка пожелтевшие от долгого времени. Оказалось, что это документы на дом и тот земельный участок, где жили ныне покойные бабушка с дедушкой.
– «Кому теперь нужна, вся эта недвижимость, стоящая в заброшенной и мёртвой сибирской деревне?» – возникла у парня грустная мысль: – «Сейчас там, на двадцать три километра вокруг нет ни единой души. Что до села Хворостянка, что до посёлка Заборское полдня быстрого пешего ходу. Так что, за солью к соседям так просто не сбегаешь. Отваляться ноги.
К тому же, люди в ближайшем райцентре сейчас живут очень бедно и нескоро начнут покупать участки земли. Да и зачем нужны дачи, расположенные так далеко от жилья? У всех есть огороды поблизости, расположенные прямо за окраиной их городка.
Поэтому, продать «родовое именье» сейчас вряд ли кому-то удастся. По крайней мере, в ближайшее время, а там глядишь, дедушкин дом без присмотра совершенно развалится, а всё вокруг зарастёт густым еловым подлеском».
Глеб свернул все бумаги так, как они раньше лежали, и небрежно бросил на компьютерный стол. Потом он нашёл тонкую стопочку метрик «о месте рождения» всех своих предков до четвёртого колена назад. Там же хранились «свидетельства о заключении брака» и, естественно, «справки о смерти».
В середине шкатулки лежала приличных размеров коробочка, очень похожая на картонный футляр от старинных духов. Судя по внешнему виду, немецких. Яркая золочёная надпись, некогда сиявшая на лицевой стороне, давно уже стёрлась и теперь почти не читалась. Лишь хорошо приглядевшись, он смог разобрать несколько странно изогнутых готических букв.
Придя в небольшое волнение, Глеб открыл плоскую крышку, оклеенную сильно потёртым красным сафьяном. Внутри обнаружилось множество советских знаков отличия разных времён.
Сверху находились довольно серьёзные боевые награды – «Орден Красной Звезды» и «Орден Красного Знамени», медали «За Отвагу» и «За боевые заслуги».
Насколько знал Глеб из смутных семейных преданий, часть из них были заслужены дедом ещё в шестидесятых годах двадцатого века. Тогда, на острове Куба возник, так называемый, Карибский конфликт.
Другие регалии он заработал чуть позже, на американо-вьетнамской войне, шедшей в семидесятых на полуострове Индокитай. Несмотря на прошедшие годы, награды так редко носили, что они совсем не поблекли. Они сияли, как новые, словно недавно сошли с конвейерной ленты Гоззнака.
Чуть ниже лежали юбилейные кругляши ярко-жёлтого цвета. На них виднелись пятиконечные звёзды, чеканные профили Владимира Ленина, Иосифа Сталина, а так же различные даты и короткие надписи. Рядом мелькали пионерские и комсомольские значки всех возможных моделей и жетоны «Ударник коммунистического труда».
– «Боевые награды дед заслужил, а трудовые заработала бабушка. Хотя, насколько я знаю, дедушка и на гражданке успел кое-что получить».
Глеб брал тяжёлые нагрудные знаки один за другим. Вынимал из старой коробочки. Внимательно изучал их с разных сторон и бережно клал на столешницу. Рядом сложил юбилейные медали с жетонами.
Снова глянул в шкатулку и увидел кусок плотной драповой ткани, аккуратно вырезанной по внутреннему размеру ларца. Подцепил её пальцами с правого края и, немного волнуясь, осторожно потянул на себя.
Внизу находились, потемневший от времени орден «Орден Боевого Красного Знамени», медали «За оборону Одессы», «За Взятие Праги» и «За Победу над фашистской Германией».
– «Это уже боевые награды прадедушки, которого я ни разу не видел. А получил он их за борьбу против Гитлера в 1941-1945-х годах». – сказал себе Глеб. Осторожно вынул награды и уложил их на скатерть отдельным рядочком.
На дне шкатулки лежал ещё один прямоугольник плотного драпа. Под ним оказался новый ряд воинских знаков отличий. Здесь Глеб нашёл орден «Красное Знамя РСФСР».
Рядом оказалась необычного вида небольшая медаль серебристого цвета. На ней виднелся профиль мужчины, похожего на последнего царя Российской империи – Николая II. На обороте нашлась короткая надпись – «За храбрость» и какие-то цифры.
Здесь же находился и легендарный «Георгиевский крест». Причём, сразу двух степеней – четвёртой и третьей. Их парень рассматривал наиболее тщательно. Как ни крути, а эти знаки отличия были совсем непривычны, для человека недавно минувшей советской эпохи. На другой стороне каждой солдатской награды едва проглядывал номер и две непонятные буквы «бм».
– «Нужно будет потом посмотреть в интернете, что они значат». – подумал вдруг парень и сложил медали царской эпох в третий рядок.
Насколько Глеб помнил слова своей милой мамы, прадед был двадцатого года рождения. Значит, все эти награды принадлежали его родному отцу. То есть, прапрадедушке парня. А он, как однажды бросила бабушка: – «успел пострелять не только на проклятой Германской, то бишь Первой мировой, но и на Гражданской войне. Той, что началась после Октябрьской революции в Питере».