Якудза из другого мира. Том XI
Шрифт:
Монах оказался с юмором и так с висящей на одёжке головой нечисти и пришёл в город. Разумеется, он угодил под арест, и его истории про бой с нукэкуби судьи не поверили. Но тут подоспел знаток нечисти и распознал голову нукэкуби, после чего монаха отпустили.
Я бы тоже не поверил, а счел, что так монах пытается отмазаться от убийства человека. А того самого знатока нечисти посчитал бы сообщником. А что? Грохнул чувака, прицепил его голову на одежду, а потом давай втирать, что это нукэкуби, а он только мимо проходил…
Пока на меня оборачивались, я поднял вверх руку
Нижней повязкой махать не намерен, так что пусть будет рука.
В мою сторону тут же были выставлены клыки, когти, шипы, острия кольев, а две распутные нурэ-онна выставили крупные молочные железы, как будто собрались полить меня четырьмя струями молока.
Что же, пришло время показать им, что я один из них. Что я не просто человек, а ёкай, как и они. Ну, может быть онрё — мстительный дух, но в первую очередь — я ёкай.
Я — ноппэрапон!
— Вы видите, кто я? — спросил я, меняя лица одно за другим.
То выбирал женское, то мужское, то старушка смотрела на ёкаев, то вовсе убирал с лица все органы, оставляя гладкую поверхность.
— Мы видим, — глухо пролязгал один из гаки.
— Вы знаете, кто я? — снова задал я вопрос.
— Мы знаем, — уже несколько голосов дали ответ.
— Я не держу на вас зла и не хочу вашей смерти! — сказал я настолько громко, чтобы меня расслышало как можно больше ёкаев. — Но я также не хочу смерти людей! Я хочу, чтобы мы могли жить в мире! Чтобы ёкаи не прятались от людей, а люди могли спокойно проходить мимо гаки!
— Такого не будет никогда-а-а, — прошипела одна из нури-онна, державшая в своих руках большие груди. — Люди вссссё равно будут уничтожать ёкаев. Люди уничтожают даже ссссебе подобных, что тут говорить о нассссс?
— И вместе с тем, я не хочу, чтобы сейчас погибло много ёкаев и много людей. Вас ведут на убой как покорных овец, но пастухи остаются в стороне! Дайте мне шанс сразиться с вашими пастухами, чтобы решить вопрос с нынешней битвой! Если я одержу победу, то вы отступитесь от Эдо, а если я проиграю, то уже ничего не будет мешать тому, чтобы стереть этот город с лица Земли! Дайте мне провести бой с Аки Тиба! Тем более, что она сама приглашала меня на дуэль! Вы можете чувствовать ложь, так скажите — вру ли я?
— Он не врет, — произнес громко один из тэнгу. — В его голосе слышится только правда. Он в самом деле хочет нам добра!
— Но он с людьми! — послышался откуда-то скрипящий возглас.
— Но он с ёкаем! — раздался позади голос Киоси. — Я — тануки! И я готов ручаться головой, что этот господин не хочет большой битвы! Он одинаково доброжелательно относится к ёкаям и людям, а что касается смерти, то… На его руках больше жизней людей, чем ёкаев! Это о чем-то да говорит.
Я оглянулся. Киоси стоял в стороне от остальных. Он был бледен, но улыбнулся мне и подмигнул. И неожиданно в этом взрослом мужчине я узнал своего маленького друга. Того самого, которого когда-то отбил от хулиганов и угостил едой, привязав тем самым к себе. Того самого, который мечтал отомстить за семью и сделал это. Того самого, из-за которого мы не раз встревали в неприятности, но который всегда был готов идти за нас до конца.
— Они говорят правду! — снова раздался голос тэнгу.
— Так пуссссть тогда усссстроят бой! Пуссссть я ненавижу людей, но как-то не насссстроена ссссегодня умирать! — заметила та же нурэ-онна.
— Давай, босс! Мы в случае чего подтянемся! — снова подмигнул Киоси.
Я кивнул ему и двинулся вперёд. Туда, где виднелась парящая в воздухе Аки Тиба. Она словно почуяла мой взгляд и обернулась. Улыбнулась.
Ну что же, улыбайся, пока я не подошел…
Похоже, что мой дар убеждения принес свои плоды — я обошелся без лишнего кровопролития, а это уже хорошо.
Стоило дойти до передних рядов ёкаев, как гаки и остальные попятились назад, расступаясь передо мной.
— Дорогу! Дайте дорогу! — раздались разнокалиберные голоса.
Я шел как библейский Моисей по океану — воды в виде ёкаев расступались передо мной, давая дорогу к моей цели.
— В сторону! — послышался издалека голос Аки. — Дайте этому хинину дорогу! Он так торопится умереть, что достоин уважения!
Передо мной расступались. Я шел и видел, что на губах Аки играла всё та же сардоническая улыбка. С каждым шагом я становился всё ближе. Ёкаи расступались, огрызались, щелкали клыками, но не решались броситься на добычу предводительницы. Она же опустилась на траву, не снимая своего воздушного щита.
На стенах виднелись самурайские флаги — сасимоно. В городе приготовились отражать нападение.
Если я сейчас одолею эту засранку, то никакого нападения не будет, но вот смогу ли я её одолеть? Всё-таки тут очень плохо работают кудзи-кири, а она явно приготовила для меня кучу бумажек с иероглифами…
За двадцать шагов перед Аки Тиба я остановился. Поклонился, не отводя глаз.
— Я вижу, что ты решил принять смерть, молодой хинин, — хмыкнула она в ответ. — Твоя смелость похвальна… но глупа.
— Я не базарить пришел. Давай уже махаться по-взрослому, — буркнул я в ответ. — Ведь тебе нужен я? Тебе же плевать на всех остальных… Не зачем убивать кучу народа и посылать на смерть верных ёкаев — давай разберемся раз на раз! Кто победит, тот и будет дальше командовать парадом!
— Я ничем не рискую, хинин, так что давай, — неожиданно Аки Тиба улыбнулась ещё шире, после чего поклонилась в ответ.
Ёкаи попятились в стороны, образовывая своими телами площадку размером с баскетбольное поле.
Я вдохнул, выдохнул, а после помчался к стоящей с улыбкой женщине…
Земляной меч со свистом рассекает воздух и… не находит цель. Меч разрубает столб пыли. За мгновение до удара Аки исчезает, и мне стоило большого труда изогнуться, пропуская над собой взлетевшую слева ногу.
Если бы не способности костюма и реакция, то лопнула бы моя умная голова подобно спелой тыкве.
Тут же переношу удар туда, откуда вылетела нога, но и там меч режет пыль. Аки слишком быстро перемещается в пространстве. Слышен её смешок справа, и только он позволяет уйти мне от очередной атаки.