Яндекс.Книга

Соколов-Митрич Дмитрий Владимирович

— Ну вот, приплыли… Кажется, история уже доказала, что коммунизм не работает.

— Хорошо, давайте не будем называть это коммунизмом. Давайте придумаем какое-нибудь другое название системе, которая точно знает, что вам нужна вот именно эта чашка, и в любой момент может предоставить необходимый ресурс, чтобы изготовить или, скажем, распечатать вам эту чашку на 3D-принтере.

— А за что я получу эту чашку? Если не будет денег, как будет оцениваться количество усилий, затраченных человеком, его вклад в общество?

— Если мы знаем, что и как нужно сделать, чтобы произвести определенное количество того или иного продукта, то мы можем посчитать и количество затрат, которые необходимо понести для того, чтобы создать этот продукт. Если мы можем просчитать и понять интеллектуальные и прочие возможности каждого человека, то мы можем понять и какие ему дать инструменты для того, чтобы их реализовать. Единственное, что может отличать людей при такой системе, — это скорость получения благ. Потому что все сразу все блага получить не могут. Ну, разве что базовые, те, которые на нижнем уровне пирамиды Маслоу, — физиологические потребности,

безопасность. Сейчас они в обществе не удовлетворены, но рано или поздно мы их, конечно же, удовлетворим, и человечество перейдет на новый виток развития. На бытовом уровне от людей вообще мало что будет зависеть: заплатить за квартиру, отправить посылку, купить продукты, иметь минимальный набор благ — это все будет как воздух. Воздух ведь бесплатный. А людям останется делать то, что им и положено делать, — творить, работать, думать, принимать решения.

— Зачем творить, если твоя собственная жизнь в результате ни на грамм не изменится?

— Еще как изменится. Только инструментом этих изменений будут не деньги. Если все общество поднялось до такого уровня, где естественные потребности уже удовлетворены, то единственное, что движет людьми, — это выстраивание вертикальных отношений, продвижение по иерархии знания вверх, получение новых возможностей для реализации новых идей. Модель примерно такая же, как в Советском Союзе. Там ведь, по сути, не было денег. Все и так знали, куда идти и что делать. Но чем выше человек поднимался, тем больше привилегий он получал, но не столько в смысле личного потребления, сколько в принятии решений и возможностей для создания новых благ. Деньги ему уже были не нужны. Деньги и сейчас человеку не нужны, если этот человек поднимается выше определенного уровня благосостояния. Если у человека больше миллиарда, он уже деньгами не живет, потому что он перестает понимать, какую потребность еще он может удовлетворить. Один мой товарищ однажды сказал мне: я очень рад тому, что достиг жизненного уровня, когда, приходя в магазин, я не смотрю на ценники. Я просто понимаю, нравится или не нравится мне продукт, нужен или не нужен он мне, и если да, то просто кладу его в свою корзину. Так вот, подумайте, каким будет общество, где так может поступать каждый.

— Не нравится мне все это. Дмитрий, вы ведь успели пожить в Советском Союзе, помните, почему он приказал долго жить.

— Римская империя развалилась по причине многих факторов. Но главными, на мой взгляд, были три: первая — это монотеистическая религия. Христианство. Армия потеряла старую веру. И воины под влиянием нового учения бросали оружие, переставая защищать империю. Вторая причина — это новая технология счета. Цифры. С их приходом начала меняться структура знания. И то и другое сильно пошатнуло главные устои государственности, что и позволило третьей причине — набирающим силу варварам — победить. Советский Союз развалился ровно так же. Но главных причин тоже три. Первая. Вера в идеалы. Советские идеалы были подменены идеалами, пришедшими с Запада. Они казались для людей более ценными. И граждане Союза просто перестали ценить и защищать свою страну. Вторая. Это, как вы уже понимаете, компьютеры и информационные технологии. Опять же это есть новая система исчисления и скорость переноса информации. И власть не обратила на это должного внимания. И то и другое сильно пошатнуло главные устои государственности, что и позволило третьей причине — набирающему силу сепаратизму — победить и разорвать страну. Люди просто остановились. Когда не знаешь, что делать, лучше ничего не делать. И нужен был нам человек, способный понять эти изменения и выстроить концепцию плавного перехода общества в новую формацию. Но не случилось. Мы просто деградировали. Один в один как это случилось и с Римом.

— Вы как-то все это идеализируете. Человечество уже много раз пыталось строить город-солнце, и все эти солнечные города разваливались по одной-единственной причине — люди, которые руководили строительством таких городов, в какой-то момент неизбежно переходили барьер, который нельзя переходить, потому что после этого ты безвозвратно меняешься. И каждый раз новые лидеры таких проектов говорили: уж мы-то так не поступим — и все равно поступали. Потому что они люди.

— Да не собирается никто строить никакой город-солнце! Система сложится сама, без насилия. Частную собственность никто ведь насильно не вводил — она сама возникла на определенном этапе нашего развития, естественным образом. Запад очень долго строил капитализм, а построил социализм. Точно по плану, написанному Марксом. И как бы мы ни крутились, хотим мы этого или нет, но мы все равно в конечном счете в ближайшем будущем построим коммунизм. Только коммунизм будет цифровым. Нам его сейчас тяжело представить. Как когда-то было сложно представить, что в любой момент мы сможем позвонить и поговорить с другим человеком, где бы он ни находился. Так же вы не смогли бы ничего понять и правильно представить, если бы тридцать лет назад вам начали рассказывать про интернет и, скажем, про то, как работает социальная сеть, тот же фейсбук, и что вы со всеми друзьями всегда на связи и всегда знаете и видите, что они сейчас делают. Как бы то ни было, на сегодняшний день задача IT-отрасли, в которой работает много прогрессивно мыслящих людей, — ускорить появление нового мышления, в том числе и в головах будущих управленцев страны. Лично я буду считать это главным достижением этой индустрии. Мы даже для этого завели специальный портал, он сейчас стал весьма популярным. На нем можно почитать много про IT — аналитика, интервью, прогнозы.

— Что за портал?

— Можно, я не буду говорить, как он называется? Никто не знает, что я имею к нему отношение. Это у меня хобби такое. И пусть оно у меня останется.

— А что еще нужно стране для развития IT-отрасли, кроме миссионерства?

— Внятное кредитование и инвестиционный рынок. Сегодня в России компании масштаба, и именно масштаба, Facebook или Google появиться вряд ли смогут в принципе. Но не потому, что их некому придумать и даже разработать. Здесь как раз проблем

нет никаких. Проблема в том, что у нас не дают денег под мечту. В России пока все строго, как у ростовщиков. Чтобы тебе дали денег, надо, чтобы у тебя было что отнять. Мы три года строим огромный дата-центр в Зеленограде. Три года назад я ходил по банкам, встречался с огромным количеством людей, рассказывал, объяснял — то, что мы делаем, однозначно будет пользоваться спросом, это ближайшее будущее человечества. Люди из банков кивали, но денег не давали. Просили залоги, которых у нас нет. Один крупный банк нам всю кровь высосал, пока подписал оферту по кредиту. Они заинтересованы в этом проекте, потому что он инновационный, им хочется в этом поучаствовать, они верят в нас. Но кредит все равно залоговый — условие такое: когда мы построим первую очередь дата-центра, мы ее им заложим. В отличие от усталой Европы, в России сегодня не надо стимулировать людей на создание идей. Есть море отличных проектов, им надо помочь в малом. В Америке тебе дают денег не потому, что у тебя есть что отнять. Там вкладываются в расчете на то, что одна из тысячи идей выстреливает и покрывает все остальные неудачи. Там это возможно, потому что они деньги производят. Это как в Советском Союзе. Тот же Косыгин — в 30 лет был директором завода в Сибири. Потом занялся нефтяным и газовым бизнесом. Сказал, что когда его не будет, стране на какое-то время хватит. И деньги ему были до фонаря. Потому что Советский Союз деньги производил. Если что-то надо сделать, значит это надо сделать.

— Ну ведь есть же Роснано, РВК…

— Да, Роснано. Пятьдесят твоих, пятьдесят наших, и масштабы проектов такие, которые большинству стартапов не под силу. Но я даже не о государственных инвестициях говорю. В Америке в стартапы инвестирует частный бизнес. А у нас большая часть бизнесменов — времен волны «купи-продай». В этом ничего плохого нет. Это крепкие хозяйственники, собственники. Но прорыва, чуда развития при них не случится. У них другая ментальность. Они не мечтают! Их стихия — перераспределение ресурсов, продажа каких-то возможностей, что-то купить ненужное, что-то продать ненужное, затратить минимальное количество энергии на максимальный выхлоп и на это жить. Такой вид занятий можно называть бизнесом, но психологически это воровство добавленной стоимости. Будущее не важно, прошлое не важно, важен только момент сделки. Естественно, это не принцип развития страны. Потому что когда эта логика доминирует в госуправлении, то получается нефть, газ и подушка безопасности. Закончится этот период большой депрессией, когда денег будет много, а потребителей не станет, рынка не будет. Тогда возникнет обыкновенное чудо, которое сформирует новую волну и новое движение.

— И с такими мыслями вы все равно на позитиве?

— Конечно. Потому что все эти мысли — о тех явлениях, которые уже обречены на то, чтобы быть. Главное, сейчас не бояться этих рудиментов современности и строить систему, которая будет коммуницировать с новым поколением. Тогда все будет хорошо.

— Кем вы мечтали быть в детстве? До того, как первый раз увидели компьютер.

— Когда меня в десять лет спрашивали, кем я хочу быть, я отвечал, что библиотекарем. Но не тем, который сидит в библиотеке и выдает государственные книги. Я имел в виду, что рано или поздно у меня будет своя библиотека. Книга — она удерживает информацию. Вернемся к нашим бабушкам: когда не было общедоступных книг, Именно бабушки начали формировать для нас мир. А чтобы формировать его, что нужно? Верно. Нужен общий интерфейс взаимодействия двух объектов. В терминах ИТ — протокол. В терминах людей — речь. Люди начали болтать без умолку. И рассказывать друг другу о своем личном опыте соприкосновения с реальным миром. И тем самым формировать картинку мира в сознании каждого конкретного индивида. Вот проверьте сами. Если у вас есть дети и мама, то наверняка вы наблюдали это: бабушка с ребенком на руках ходит по квартире и, показывая на вещи, встречающиеся у нее на пути, в красках и эмоциях объясняет ребенку: а это у нас занавесочки… а здесь у нас картина… а это стол… здесь мусик кушает… а вот и чашечка… как мусик любит свою чашечку… давай попьем вкусное молочко из любимой чашечки… пей, сладкий. Вот и хорошо. Вот и вкусненько. Ням-ням…

Вы заметили, как ловко наши бабушки объясняют нам, что хорошо, а что плохо и почему нам нужно возвращаться сюда? Домой. Заботиться о доме. Заметили? А дедушек вы за этим занятием видели? Но и это еще не все. Мы с вами животные обыкновенные. Обезьяны, если помните, вдруг получили язык. И что? Мы перестали видеть энергию и понимать абстракцию. Мы начали думать словами! И мир вокруг нас ожил. Ожил в словесных формах. Во внутренних диалогах, предоставленных нам нашими бабушками. Я не хочу сказать, что это плохо. Не могу сказать, что хорошо. Но! Мы живем в мире, который существует только благодаря тому, что в нас когда-то был запущен этот нескончаемый внутренний диалог. Мы знаем, что стол — это стол, только потому, что нам так когда-то сказали. И будучи не в силах остановить этот чертов внутренний диалог, так и продолжаем жить в мире, созданном нашими словами. Женщины много говорят и тем самым ежесекундно воспроизводят человечество. Мир удерживается только словами. Мир вокруг нас существует благодаря тому, что мы проговариваем его. Если мы перестанем его проговаривать, мир начнет исчезать. Чтобы достичь нирваны, мы блокируем монолог внутри себя и начинаем получать только эмоциональное, или, по-другому, энергетическое восприятие мира. Нечто подобное происходит сегодня. Мы находимся на переходном этапе, мир вокруг нас уже частично удерживается информационными средами, и бабушки скоро будут не нужны. Люди перестанут интересовать друг друга как источник информационного знания.

— Бабушек, конечно, жалко.

— Да, бабушек жалко.

Часть 8

Яндекс. Новости

• Выводом «Яндекса» на IPO займется Нилеш Лакхани, бывший финансовый директор «СТС Медиа».

• «Яндекс» тоже передумал. Из-за мирового финансового кризиса российские компании откладывают свои IPO на неопределенный срок.

• Работать было интересно, но трудно. Нилеш Лакхани покидает команду Аркадия Воложа.