Янмэйская охота. Том I
Шрифт:
Она перевела дух и вдруг вспомнила одно:
– Двадцать три.
Нави моргнул.
– Как любопытно… Спасибо тебе, вкусное число.
Он умолк на полчаса. Дороти писала третью главу «Розы и смерти» и лихорадочно вспоминала: что еще было? Вроде, комнату измеряли шагами. А сколько получилось? Аннет прошла и назвала число… но какое?
– Скажи число, – проголодался Нави. Именно тогда Дороти вспомнила первый размер:
– Десять.
Нави не ответил ничего. Было заметно его беспокойство – Нави будто не знал, правильное число или нет. Надо вспомнить
– Пять, – робко шепнула Дороти.
Тут же отругала себя: пять – глупое число. Слишком оно частое – например, пять пальцев на руке или пять правителей в Шиммери. Кто-то уже точно скормил безумцу эту цифру. Однако Нави промолчал. Он не насытился, но и не отверг число – ждал продолжения.
Спустя четверть часа Дороти вспомнила третий размер:
– Восемь!
– Так быть не может, – отрезал Нави. – Пожалуйста, не обманывай меня, скажи правильно.
– Палач ты бессердечный! Ну откуда знаешь, правильное оно или…
Дороти осеклась, когда поняла: Нави прав. Там было не ровно восемь шагов, а…
– Восемь с кусочком.
Нави улыбнулся:
– Я думаю, восемь и шестьдесят шесть сотых. Спасибо тебе. Ты хорошая.
Он молчал целый час. Дороти выводила слащавые строки романа, перо уверенно шуршало по бумаге, а сама думала: откуда он знает, какой именно был кусочек? Вечером надо перемерять. Нет, глупо, шаги не посчитаешь до сотых долей… Но если бы можно было, то наверняка вышло бы именно восемь и шестьдесят шесть. Нави – чокнутый безумец с ураганом вместо мозга, но уж в числах он знает толк.
– Скажи число, ну пожалуйста!
– Тьма тебя! Что, снова?
– Уже час прошел… – глазенки юноши стали круглыми и виноватыми.
Дороти глубоко вздохнула. Она сумела вспомнить еще только одно число, и проку от него не будет. Это шестерка леди Карен, сама леди Карен точно когда-то называла ее.
Дороти выдохнула, заранее кривясь от безнадеги:
– Шесть.
– Неправильное… – начал Нави, но умолк. Внимательно так поглядел ей в лицо. – Очень интересно. Кто тебе сказал это число?
– Шесть! – твердо повторила Дороти. – Хочешь бери, а хочешь нет, но отчитываться я не стану.
– Шесть… Благодарю тебя.
И он промолчал еще полчаса, а она переписала без малого страницу, и мастер Густав отзвонил перерыв, и тогда Нави сказал:
– Дай мне еще число, будь так добра.
– Перерыв же! – возмутилась Дороти.
– У тебя сегодня отличные числа. Очень вкусные. Пожалуйста, что тебе стоит!..
Дороти ощутила в себе странный задор и сделала то, чего не делала прежде: подшутила над Нави.
– Семь!
В семерке точно не было смысла. Просто сегодня звучало уже пять, шесть и восемь, вот Дороти и заткнула дыру. Посмотрим, заметит ли Нави, что скушал затычку!
– Зачем ты меня обманываешь? Число же неправильное, – буркнул Нави.
Но вдруг изменился в лице. Он смотрел на нее, она – на него. Гримаска обиды сползла с лица юноши, уступив место удивлению, затем – потрясению. Глядя в лицо Нави, как в зеркало, Дороти ощутила нечто. Тьма сожри, а ведь семерка – правильное число! Теперь это ясно, как день. Семь – число сильное, даже могучее. Многие смеются над семеркой: вот восемь – священная цифра, а семь – недоделка, недолет. Но они не понимают, а Дороти знает теперь: семь – это сила. Пока число звучало в голове, Дороти наполнялась давным-давно забытым чувством: гордостью.
– Семь, – властно повторила она.
– Семь, – эхом шепнул Нави.
– Сегодня ты больше не спросишь ни о чем.
– Да, обещаю.
То был первый случай, когда Нави сдержал слово. До вечера он молчал, и лишь напоследок уважительно повторил:
– Семь.
Вернувшись в комнату, она приказала Аннет пройти вдоль стены. Длина комнаты составляла восемь целых и две трети шага.
Следующим днем Дороти нашла еще три правильных числа: сорок восемь, двенадцать тысяч, четыре. Четверка была слабее остальных двух, но даже в ней чувствовалась скрытая сила. Эти числа имели вес, от них просто так не отмахнешься, не выкинешь из головы. Но семь по-прежнему оставалось самым властным из правильных чисел. Думая о нем, Дороти поражалась: как могла она прежде не чувствовать его мощи?
Вечером она спросила у Карен-Кейтлин:
– Что значит число семь?
– Не имею представления, миледи. Это ваше число.
– А твое – шесть. Что оно значит?
Дороти видела, как потемнело лицо Карен.
– Ничего. Оставьте меня.
– Ты знаешь больше, чем говоришь.
Сказав эти слова, Дороти ощутила не столько обиду, сколько удивление. Она ждала, что Карен ответит честно. Дороти заслуживает честного ответа, ведь ее число – семь!
Странным образом семерка сообщала ей веру в собственные права, возможность требовать и настаивать на своем.
Следующим днем Нави пристал к ней: «Скажи число!» – и Дороти отрезала:
– Нет, сначала ты мне скажи. Как тебя зовут?
Он опешил:
– Я – Нави.
– Это не имя. Ни одна мама не додумается так назвать ребенка.
– Я – Нави!
– А дальше? Имя матери, имя отца?
– Я – Нави…
– Тогда не видать тебе числа.
Его губы тут же капризно скривились:
– Скажи число, ну пожалуйста!
– Нет.
Она обмакнула перо и принялась писать.
– Скажи! Ну скажи же!..
Дороти не обратила на него внимания. Оказалось, это просто: достаточно думать о семерке. Нави повторил просьбу раз десять, а потом завыл по-собачьи и выронил перо. Подбежал мастер Густав:
– Что происходит, тьма бы вас?
– Я делаю свое дело, – сказала Дороти. – Он – нет.
– Она не дает число! Она не хочет, она плохая!
Густав обратился к Дороти:
– Скажи ему чертово число, пусть он умолкнет и пишет чертову книгу.
– С ним и говорите, мастер Густав. Его беда, что он не пишет.