Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

Снежная Дарья

Я шевельнулась, уловив в его голосе нотки странной задумчивости.

— Тебя что-то беспокоит? — На фоне всех событий вопрос звучал несколько глупо, поэтому я потерла нос и уточнила: — Помимо того, что мои родители оказались убийцами твоего отца…

Дарел горько усмехнулся.

— Я не знаю, как поступить. С одной стороны, это государственная измена, Ана, за которую полагается смертная казнь. — Я невольно вздрогнула, и он успокаивающе погладил меня по плечу. — С другой — король и королева суверенной провинции — это не безвестный бастард. Кто-то может заявить, что они вообще никого не убивали. Убийца — Нил, он все-таки

действовал по своей доброй воле и желанию, а они просто предоставили ему орудие убийства. И это как обвинять в совершенном преступлении оружейника, продавшего кинжал, которым был зарезан невинный человек.

— Ты так не считаешь, — проворчала я.

— Нет, но другие могут так посчитать. Ты думаешь, жители Аверна благосклонно отнесутся к моему решению, даже если я заменю казнь ссылкой? Ведь никаких доказательств, кроме сказанных тебе слов, у нас нет. После резни с Островами на западе нам теперь не хватает бунта на севере?

Я вздохнула и закрыла глаза, признавая его правоту и в глубине души все-таки радуясь, что он размышляет подобным образом… да, они теперь мне были глубоко неприятны. Но они — мои родители, и смерти им я не желала. А с другой стороны, просто уехать и оставить подобное безнаказанным было нельзя. С них станется предпринять что-то новое во славу гордого и непобедимого Аверна.

Гениальная мысль, которую я безуспешно прождала весь вечер, внезапно ворвалась в мою голову, заставив подпрыгнуть. Дарел удивленно вскинул брови, глядя на меня снизу вверх, а я широко улыбнулась и провозгласила:

— У меня есть идея!

Мне кажется, потом, в летописях, писари непременно напишут, что в этот день над Нериатским дворцом зависли тяжелые стальные тучи, такие же темные, как грянувшие следом события, погрузившие Аверн в пучину нищеты и горестей. Эти старикашки вечно любят все перевирать.

На самом деле на горы обрушилось неожиданное потепление. Солнце ярко сияло, отражаясь радужными лучами в тающих сосульках. Капель бодро барабанила по подоконникам, балконам и прохожим, а ровный белый ковер под ногами стремительно превращался в серо-коричневое месиво. Никаких туч над дворцом и подавно не наблюдалось, поэтому, когда мы с Дарелом вышли на нависающий над площадью балкон, под которым уже столпился весь город, людям приходилось прикладывать ладонь к глазам, чтобы не щуриться от бьющего в них света.

Глашатаи носились по столице с самого рассвета, возвещая народу о прибытии Императора в Нериат и его желании говорить с подданными, и теперь было видно — их усилия не пропали даром.

Король и королева стояли позади окружающей нас охраны, и лица у обоих были хмурые и недоумевающие. Утром известие о том, что ночью явился накануне убиенный Император, повергло их в немалый шок, хоть они и попытались тщательно скрыть злость, растерянность и… страх. Они то и дело бросали на меня вопросительные взгляды, рассчитывая на поддержку, которую вчера, как им показалось, я готова была оказать. Я же старательно отводила глаза и жалась к мужу. А тот — после нескольких недель разлуки это было особенно заметно — все больше походил на настоящего Императора, а не на мальчишку, решившего ради смеха примерить корону. Его взгляд не вселял ужас, как сталь в глазах Дейрека, но давал понять — недооценивать этого человека, несмотря на его молодость, не стоит.

До разговоров и объяснений Дарел не опустился. Холодно

известив короля и королеву, что сразу же после беседы с авернским народом мы уедем, и ледяным тоном поблагодарив за оказанное его жене гостеприимство, он, казалось бы, потерял к ним всякий интерес. Я видела, как вытянулись лица родителей, когда на балкон вслед за нами их не пропустила стража, но, как и следовало ожидать, разводить скандал, словно торговки на базаре, они не стали, а пристроились сзади, старательно делая вид, что так и было задумано.

Императору даже не пришлось вскидывать ладонь и принуждать к тишине. Стоило ему показаться, люди сами угомонились. Тысячи устремленных на нас взглядов были почти осязаемыми — вопросительными, настороженными, любопытными, иногда злыми.

От них позвоночник застывал жестким металлическим стержнем, а голова сама собой вскидывалась выше. А вдохнуть от волнения получалось через раз.

— Я приветствую вас, жители Аверна! — голос Дарела, чуть усиленный магией, разнесся по всей площади, вырвался за ее пределы, взлетая в высокое горное небо. — Я не стану слишком тратить ваше ценное время и буду краток. Долгие десятилетия Империя пыталась наладить отношения с горным народом. Долгие десятилетия мы пытались существовать бок о бок, так как нуждались друг в друге, испытывая при этом взаимную неприязнь. Наш брак с ее величеством Анаис должен был укрепить эти отношения, связать две такие разные страны… — Он на мгновение замолчал, обводя толпу взглядом, усиливая напряжение. — Но Аверн предал Империю и нанес ей величайшее оскорбление, организовав заговор, результатом которого стала гибель моего отца, Дейрека Первого.

Гул изумленных голосов пробежался по собравшимся океанской волной, все нарастая по громкости, а затем разом оборвался, разбившись об окружающие площадь дома. Огневик терпеливо дождался, пока люди угомонятся, и только когда над площадью вновь воцарилась тишина, продолжил.

— Я мог бы отомстить. Мог бы казнить виновных за государственную измену. Мог бы увеличить налоги и обрушить на Аверн запреты и ограничения. Но я не буду этого делать. Вместо этого я дарую вам независимость.

На этот раз шума не последовало. И до этого достаточно ясная тишина стала мертвой, словно люди даже дыхание затаили, услышав эти слова.

— Я, Император Дарел Первый, объявляю Аверн свободным королевством. Империя отказывается от любых притязаний на его территорию и богатства и в том числе… — Он на миг замолк и продолжил дальше, обрушив эти слова, как топор на шею приговоренного: —…От любых отношений с новым независимым государством: дипломатических, торговых, военно-магических. Я даю три дня временно проживающим здесь на то, чтобы покинуть страну Горных королей, а ровно через три дня граница будет закрыта и Аверн для Империи перестанет существовать.

Прежде чем люди успели опомниться от этого ошеломляющего заявления, я шагнула вперед, поравнявшись с мужем, и тоже заговорила.

— Приветствую вас, жители Аверна. Я родилась в этой стране. И хоть я прожила большую часть жизни за ее границами, во мне течет кровь Горных королей, обязывающая меня чтить законы моей родины. И по законам гор, жена, входя в семью мужа, должна отныне ставить его интересы превыше своих и его благополучие превыше своего. А посему я больше не могу с гордостью нести звание наследной принцессы Аверна и считаю необходимым отречься от престола.