Янтарин
Шрифт:
— Занятная история, но ты должен знать — я не люблю этот предмет.
— Любопытно. А что ты любишь?
Хрустальные глаза сверлили стоящую перед ним девушку. Словно чувствуя режущий взгляд, она отступила на шаг, тяжело опустив плечи и понурив голову. Порванные губы скривила чуть заметная усмешка.
— Тебя.
Он даже не шелохнулся.
— Мы были любовниками?
— Что? Нет! Ты совсем ничего не помнишь? Ты же мой брат!
Зря надеялся, что сможет долго сдерживать её взрывной темперамент — Фелиша подскочила к застывшему ледяной скульптурой мужчине, дёрнула на себя руки, разжимая холодные ладони и прижимая их к своему лицу, упала на колени, впечатываясь в топкий ворс ковра.
— Вспомни!
— Ну хватит! — он вскочил, отталкивая её. Брезгливо стёр слезинку. — Вижу, вопреки всему, ты всё же стала настоящей дикаркой, принцесса. Хватит разводить сырость, мне некогда осушать твои слёзы. У меня сейчас дела, но через несколько часов я вновь зайду. Будь хорошей девочкой, приведи себя в порядок и поешь. Не хочу, чтоб ты бухнулась в голодный обморок прямо посреди церемонии.
Фелиша икнула.
— Какой церемонии?
Впервые на бесстрастном лице Диметрия проявилось настоящее недоумение.
— Ты всё-таки невеста Повелителя Душ. А он и так слишком долго ждал.
— Вы издеваетесь, да? — Фелиша задумчиво подняла белые тряпки, ранее не замеченные, прилежно разложенные по половине кровати, тоже ранее не замеченной. Вторая половина была безбожно измята — видимо с кроватью она всё же познакомилась, но во сне свалилась, чего с ней давненько не случалось. Белый балахон здорово смахивал на саван, но был тёплым и чистым, в отличие от её пропыленной всеми ветрами Янтарного края драной одежды. Подумав, она сняла своё рваньё и надела саван. Он оказался неожиданно тяжёлым, но удобным, словно на неё сшитым, хотя, скорей всего, так и было. Поёжилась от непривычного покроя — открытые плечи мгновенно озябли и пошли гусиной кожей. Расширяющиеся от локтя рукава, пожалуй, единственная неудобная деталь, отсекали любые попытки чего-нибудь схватить и метнуть в противника — руки в них терялись в складках атласной ткани. Заниженная талия выгодно подчёркивала постройневшую, вытянувшуюся из детских округлостей фигурку, а вот подол по примеру рукавов расширялся книзу, но в нём ноги не путались по той простой причине, что эти самые ноги за последних два месяца вытянулись на пару сантиметров и теперь щеголяли открытыми лодыжками. Всё платье было обсыпано мелким речным жемчугом и обшито серебряной нитью, потому так и тянуло вниз. И тихонько шелестело при ходьбе.
Фелиша задумчиво огладила себя по бокам. Чего-то не хватает. Сняла со штанов широкий кожаный чёрный пояс и прикрутила его себе на талию — стянутые у Архэлла и припрятанные в потайных запоясных карманах две звезды благодарно звякнули. Одной из них она тут же по локоть откромсала мешающие рукава. Стало удобно и прохладно. Подумала ещё и натянула свои сапоги — в туфлях было холодно и непривычно. Последним штрихом стал рваный плащ Гельхена.
— И вовсе ты мне не нужен, — мрачно буркнула она ткани, с мягким шуршанием облепившей трясущиеся плечи, — просто мне тебя одолжили и обещали, если что, отвинтить голову за уши.
…Просто так сидеть и ждать своей участи Фелиша не стала. Ха! Ещё чего не хватало: трястись в ожидании знакомства с женишком. Ещё раз — ха! В последнее время что-то много желающих развелось. Ничего, она ещё не забыла, как строить окружающих. Кай, придворный гадёныш, отирающийся у кухни, получил розой по лбу только за то, что оскалился на Ташу и Милли. Это
Первым делом Фелиша поела. Игнорировать бурчание в животе становилось всё тяжелее, а голодать принцесса не любила ещё со времён принудительных бдений в королевском склепе. Потом тщательно обследовала комнату, но тайных схронов не обнаружила, за шкурами были всё те же светящиеся стены. Единственная дверь, через которую вышел Диметрий, на удивление была открыта, но обрадоваться принцесса не успела.
— А, кхм… простите, я ошиблась выходом, — в проёме оскалилась вытянутая морда вурдалака.
Дверь поспешно захлопнулась. Засова не было. Фелиша выругалась. Потянулась за жемчужной сеткой для волос, заложила в неё несколько ягод посочнее и приладила ловушку над дверью. Лучше бы было с кувшином воды, как она однажды подшутила над маэстро Н'елли, он тогда долго заикался.
Молча отвесила себе подзатыльник. Размечталась, задумалась дурында! А нужно выбираться. Окинула цепким взглядом комнату. Ничего особенного — кровать, пара кресел и пушистый ковёр. Всё. Словно зная о подлом характере пленницы, её отправили в самую нудную темницу. Да нет! Точно знали. Один так наверняка. От души размахнулась подносом и влепила острым боком в дверь. Сверху на блюдо шмякнулась плохо закреплённая сетка с фруктами.
Дверь открылась. Диметрий зашёл внутрь. Скривил губы, разглядывая странный натюрморт. Перевёл взгляд на девушку, напряжённо застывшую на кровати. Оценил необычный наряд. Хмыкнул.
— Любопытно. Решила покорить жениха с первого взгляда?
Она сумрачно сверкнула глазами. За последний час Фелиша много передумала, и мысли были одна мрачней другой. Человек с хрустальными глазами напоминал её брата лишь внешне, хотя раньше наверняка был именно принцем Диметрием. Теперь же он смотрел на неё равнодушно, без малейшего намёка на хоть какое-то чувство. Искать у него помощи было бесполезно, попытаться выкрасть и выбить из головы дурь — ещё и опасно: он никогда не любил чужих указаний и вмешательств в личное пространство. Но и оставить его преданным рабом некроманта она не могла. А значит должна была оставаться до тех пор, пока не найдёт способ привести брата в чувство.
— Что он с тобой сделал?
Сросшиеся брови удивлённо изломались.
— Падальщик. Что эта скотина с тобой сотворила? Зачаровала? Но ты плохо поддаёшься гипнозу. Запудрила мозги? Хотя нет, ты слишком умный, чтобы слушать чужие бредни. Тогда, возможно, соблазнился властью? Ты всегда был немного честолюбив, хотя и не шёл по головам. Тоже нет. Ты ещё и слишком гордый, чтоб принимать помощь от всякой падали. И вряд ли сломался под угрозами — весь твой отряд на свободе и в полном здравии, а сам ты никакой боли не боишься. Значит всё же — магия?
— Нарассуждалась? — холодно осведомился мужчина.
— А ты что-нибудь вспомнил? — Фелиша предпочла проигнорировать вопрос.
— Вряд ли, — он подошёл, подобрал туфли, склонился на колено перед замершей мраморной фигурой девушкой и, не церемонясь, стащил с ног грубые сапоги, чтобы тут же обуть туфли.
— Теперь ты удовлетворён? — она так и не пошевелилась.
— Почти.
— Ты точно так же обувал Ташу, когда бывал в палаце.
— Это та слепая девица, к которой отвёл тебя Вертэн? Да, она что-то подобное бормотала, пока я выбирал ей камеру. Кстати, она попыталась сбежать с каким-то вампиром.