Янтарная Цитадель

Уоррингтон Фреда

Танфия и ее спутники замерли в изумлении.

– Непохожи они на царских слуг, – пробормотала девушка.

– Воистину, царю мы не слуги, – ответил ей резкий голос.

Со всех сторон их маленький отряд окружили подошедшие неслышно лучники, изготовившись к стрельбе. Вперед выступила рослая женщина, сжимавшая копье; из-под ее капюшона выбивались прядки золотистых волос.

– Кто идет? – вопросила она громовым голосом.

Столь пугающ был ее облик, что Танфия на миг ослабела коленями – на миг ей представилось, что путь

м преградил дух самой Моуникаи.

– Э… мы тоже не царские слуги, – проговорила она. – Это Энаванейя?

– Верно.

– Здесь мы должны были встретить кое-кого. Его зовут Элдарет.

– Элдарет? – изумленно повторила женщина, откидывая капюшон. – Кто ж вы такие? – Внезапно она шагнула вперед, обратив внимание не на Танфию с Линденом, а на толпу лицедеев за их спинами. – Сафаендер? Ты ли это?

Поэт подошел поближе. Одежда его из белой давно превратилась в серую, волосы были нечесаны, а щеки – небриты, незнакомка взирал на него, открыв рот. Черты ее были суровы и тяжеловаты; облик ее трудно было назвать прекрасным, но запоминающимся – без сомнения.

– Меня зовут Вайна, – проговорила она. – И ты едва ли меня помнишь.

Сафаендер был поражен не менее.

– Как я мог забыть вас, – вымолвил он, наконец.

Не сводя глаз с лица незнакомки, он поцеловал ей руку, отчего сердце Танфии екнуло ревностью.

– Это, э, госпожа Вайна, – пояснил он, обращаясь к своим спутникам. – Некогда покровительница нашего театра. Что вы делаете здесь, госпожа моя?

Женщина улыбнулась, делая лучникам знак опустить оружие.

– То же, полагаю, что и ты. Тебе, верно, пришлось бежать из Парионы, господин мой Сафаендер.

– Увы, и ныне мы снова в бегах.

– Как и я.

– Вы?

– Как видишь. – Вайна обернулась к лагерю. – Все мы здесь беглецы от царской опалы. Ты и твои друзья пришли присоединиться к нам?

– Похоже на то.

Танфия с Линденом переглянулись. Глаза юноши – в кои-то веки – сияли облегчением. «Значит, мы не одни встали против царя, – подумалось девушке. – Мы больше не одиноки!»

– Я рада, – просто сказала Вайна. – Верно, вам есть о чем рассказать мне. Ведите коней; мы найдем, где вас пристроить. Вы, думаю, голодны?

– О да, – подтвердил Сафаендер.

Поэт все еще выглядел изумленным, да и актеры его как-то странно переглядывались. Танфии стало любопытно, что же она упустила.

– Похоже, Элдарет еще не приехал, – заметила она.

– Нет, – отозвалась Вайна, бросая на девушку печальный взгляд. – Элдарет не приехал.

Руфрид пришел в себя в пропахшей пылью тьме. Боль застила глаза, но в сумраке юноша сумел разглядеть доски потолка. Он лежал на жестком ложе, а вокруг храпели, вздыхали, кашляли десятки его товарищей по несчастью. Со стоном повернувшись, юноша увидел дощатый пол. Бесконечный барак, полный спящих…

В дальнем конце проскрипела дверь, и в заполненном серой мглой проеме

встал стражник в кирасе и плаще.

– Подъем, лежебоки! – гаркнул он так, что Руфрид сморщился от боли. – Новый день на государевой службе!

Рабочие со стонами поднимались с коек и натягивали измызганное грязью отрепье. Руфрид не мог шевельнуться. Стражник подошел к нему, поднял за шиворот и швырнул на пол.

– За работу! – проорал он.

Руфрид попытался было огрызнуться, за что был вознагражден пинком под ребра, и задохнулся от боли.

Когда стражник отошел, сосед по койке помог юноше подняться.

– Идем, друг, – неспешно пробасил рабочий. – Слушайся его, не то изобьют, а то хуже.

– Куда меня занесло? – прохрипел юноша. – Чего им от меня надо?

Он был одет, как и в момент нападения, но меч, лук и поясной нож пропали. Сосед, решившийся помочь ему, был выше Руфрида на добрых пол-локтя и шире в плечах. Черная шевелюра сливалась с бородищей, а добрые глаза почти терялись под кустистыми бровями.

– Мы в Нафенете.

– Где?

– В каменоломнях. Что, теперь рекрутам и этого не объясняют?

– Я не по набору сюда попал! – прорычал Руфрид. – Какая-то мразь меня похитила. Даже не помню, как это вышло.

– Они в отчаянии. – Сосед помотал огромной башкой. – Слишком много нас умерло по зиме, от холода и обвалов. Держись меня, делай, как я. Звать как?

– Руфрид, сын Артрина.

– Я Беорвин, сын Атеда.

Ошеломленный и слабый Руфрид последовал за Беорвином, стараясь не привлекать внимания стражников. Он был в лесу с Элдаретом… кто-то огрел его по голове… «И сильно ли мне повезло, – подумал он, – что сразу загребли на рудники, а не поволокли на допрос в разряд?».

Рабочим давалось четверть часа на оправку, потом – мытье в ледяной воде и завтрак. Кормили в соседнем бараке. Смотреть на жидкую овсянку Руфрид не мог, и отдал свою долю Беорвину, зато выхлебал несколько кружек травяного настоя, от жажды не замечая пресной горечи. В столовую набилась добрая сотня человек. Все они выглядели сильными и жилистыми – ни грана лишнего веса; на обветренных лицах отпечаталась усталость. И все же слышался смех. Этих людей еще не покинула искра.

Снова заорали стражники, и все зашевелились.

– Пора, – молвил Беорвин. – Шевелись, тогда не накажут.

– Наказывать они любят, да? – пробурчал Руфрид.

Когда длинная колонна рабочих змеей вытекла из лощины, где прятались от ветра бараки, взору Руфрида открылся вид столь жуткий, что он готов был не поверить глазам. Рабочие вступили в обширную долину, скорей похожую на канаву, прорезанную в серой грязи окрестных холмов когтем гневного бога. Вдоль склонов тянулись вырубленные в камне ступени; ямы на дне долины заполняла мутная водица. По обе стороны громоздились многоярусные меловые утесы. В пепельной бледности голых скал просверкивали порой янтарные отблески.