Янтарная кровь куртизанки
Шрифт:
…Где-то на заднем дворе кукарекал петух. Голосил что есть силы, возвещая рассвет. Вейра с трудом разлепила глаза, потёрла их кулаками и потянулась. Надо встать, растопить печь, повыносить помойные горшки, собрать недокуренные сигариллы и грязную посуду внизу, в общем, приниматься за утреннюю уборку… Она надела старое, поношенное платье, отданное Лирой, поверх ночной сорочки, у которой на подоле было два неоттираемых даже магией пятна, и тихонько, на цыпочках, вышла из каморки.
Запах вчерашнего веселья, как и всегда по утрам, превратился в смрад: тяжёлую смесь эля, пепла,
Все сознательные девушки, которые не были слишком пьяны вечером, уже выставили свои прикрытые крышками разномастные горшки за двери. Только у Лиры перед комнатой было пусто. Вейра осторожно открыла дверь и вошла в темноту. Двигалась наощупь, потому что знала расположение мебели. На кровати, свернувшись в клубок, похрапывала Лира, а рядом лежал, вытянувшись во весь рост, руки под голову, мужчина. Ох незадача! Только бы не разбудить! Обычно клиенты на ночь не остаются…
Вейра попятилась к двери, но глаза мужчины блеснули в полумраке, точно кошачьи, и хриплый знакомый голос приказал:
— Стой!
И не ослушаешься… У этого клиента власти больше, чем у других. Холодок пробежал по спине, неприятная дрожь проснулась в ногах, и Вейра попыталась оправдаться:
— Простите, достопочтенный вен Виджан, я не знала, что вы здесь.
— Подойди.
Снова приказ. Да таким тоном… Сбежать бы. Ведь не бросится за ней, не будет гнаться по всему заведению… Но Вейра приблизилась, будто заворожённая, будто кто вынул из тела волю и вложил повиновение.
Виджан похлопал ладонью по кровати рядом с собой:
— Сядь. Как тебя звать, птичка?
— Вейра, — тихо ответила она, аккуратно опустившись на самый краешек кровати, сложила руки на складках потёртого платья.
— Не называй меня «вен». Я мастер Виджан. Сколько тебе лет?
— Тринадцать исполнилось, благо Ведунье.
— И старуха Бийль ещё не выпускает тебя в зал?
Он усмехнулся, словно закашлялся, а взгляд жгучих глаз ощупал её фигурку, как будто выбирал самый лакомый кусочек из блюда пирогов.
— А ведь пора, пора… Что, первой крови ещё не было?
Вейра глотнула, мучительно краснея под его взглядом, и покрутила головой, не в силах ответить. Этот человек обладал странной притягательностью, и в то же время пугал её до боли в животе. Она уже давно знала, чем занимаются в комнатах, да и девушки в кухне смеясь и перешучиваясь, обсуждали подробности плотских утех, а Вейра слушала их со смесью стыда и любопытства. Однако и помыслить не могла до сего момента, что матушка Бийль когда-нибудь пошлёт
— Забавная маленькая Вейра…
Его голос стал тягучим и низким, аж воздух в комнате завибрировал. А потом Виджан схватил её за руку и тихо сказал, словно отрезал:
— Запомни, твоя первая ночь — моя! И не смей ни с кем до меня!
Он рывком сел, приблизив лицо, глаза цвета беззвёздной ночи впитали её взгляд, и полицейский шепнул почти ласково:
— Узнаю — убью.
Глава 6. Вен Вюрстер, или Очень неудачный обед
Вейра проснулась в поту. Всю ночь её то душили, то ласкали, и она никак не могла понять — был это Виджан или неизвестный человек… Открыв глаза, она машинально потёрла шею и с ужасом бросилась к зеркалу. Ей показалось на миг, что горло опоясал красный след от удавки, но наваждение прошло, сгинуло, как его и не было.
То там говорила вчера Лира про интуицию? Да нет, просто глупый страшный сон… Вейра опустилась на стул перед зеркалом, стараясь вспомнить лицо душившего её в кошмаре человека. Машинально взяла щётку и принялась водить по волосам. Нет, не вспомнить. Сон ускользал, оставляя лишь ощущение чего-то недоброго. Всё из-за полицейского! Сердце болело вечером, воспоминания заполонили душу, вот и приснилась ерунда. Надо умыться, спуститься в салон и велеть Бее заварить крепкий мятный чай. Сегодня у Вейры много дел.
Но, сойдя по ступенькам на первый этаж, она обнаружила в доме пустоту и тишину. Творец, забыла! Служанка с экономкой отправились на рынок затемно, чтобы купить самую свежую рыбу и деревенские сливки. Вен Вюрстер кушает исключительно рыбные блюда и пьёт исключительно белое горькое вино, которое Вейра терпеть не может, но отказаться нельзя. Сей важный муж, вхожий в императорский дворец, обладает большим состоянием, которое ему некому завещать, кроме слуг и парочки дальних племянников.
Оглядев кухню, нашла заботливо укутанный кувшин с заваренным чаем. Что ж, придётся побыть немного простой служанкой, как раньше. И, наверное, надо отнести чаю Ликсу, проверить его здоровье, а то вчера за личными переживаниями Вейра совершенно забыла о госте.
Она сервировала поднос для чаепития на двоих и вернулась на второй этаж. В каморке было сумрачно. Гость не спал. Просто лежал и смотрел в потолок. Когда Вейра вошла, повернул голову и что-то сказал.
— Я вас всё так же не понимаю, достопочтенный вен, — улыбнулась Вейра. Поставила поднос на шаткий столик и взяла из шкатулки шептальный камень. Надела на шею:
— Вот теперь можно поболтать.
— Я очень рад вас видеть, — произнёс Ликс. — Вы знаете, ужасно скучно лежать без дела. Мне кажется, я никогда не сидел в праздности.
— Давайте пить мятный чай, — она предложила ему чашку. — Вы вспомнили ещё что-либо?
— Нет. Разве мятный чай не южно-восточная традиция?
Вейра пожала плечами, расстелив салфетку на груди Ликса:
— Возможно, но я очень люблю мятный чай. Даже не знаю почему.
— Вероятно, поэтому у вас такой нежный цвет лица, — пробормотал он, помешивая светлую жидкость в чашечке. Вейра отметила, что ложечка не стучит о края. Да, у него прекрасное воспитание. И чашку он взял за ручку, что указывает на хорошие манеры… Знать бы, откуда они.