Янтарная сказка
Шрифт:
– Вы удивительна женщина...
Хозяйка за моей спиной тихо хмыкнула. Женщина заплетала мне какую-то сложную пышную косу, в то время как я сидела лицом к окну и смотрела на старания моего водителя. Зэрих рубил во дворе дрова для маленького камина в гостиной.
– Как вам удалось заставить его это делать?
– спросила я, наблюдая, как летят щепки и двигаются мышцы на мужских руках. Три счета и полено готово, снова три счета и в кучу падает другое.
– Не заставляла, просто попросила, - сказала она спокойно, и я засмеялась.
– Да Зэриг в жизни бы такого не сделал.
–
– уже с улыбкой заметила женщина, после чего я хотела повернуться к ней, чтобы послушать, как ей удалось его уговорить, но на улице послышался девичий громкий крик и мы с женщиной обратили внимания на окно.
Через пару секунд в поле зрения показалась девушка в белом платье и длинном вязаном кардигане, юбка платья начиналась под грудью, несколько ярких красных и белых лент были вплетены в две ее толстых косы, что метались от ветра, когда та бежала. Следом показался и парень в нарядной рубахе и штанах, из-за бега ему, наверное, было совсем не холодно: девушка опять завизжала и, подбежав к Зэриху, спряталась у него за спиной: водитель встал как вкопанный с топором в руках. Парень тоже подбежал к водителю, и они с его подругой стали смерчем бегать вокруг Зэриха. Женщина сзади меня расхохоталась. Через минуту смерч, окружающий водителя так же неожиданно и быстро убежал, забирая с собой звуки дружного хохота и девичьих вскриков. Зная характер Зэриха, я предполагала, что топор в его руках воткнется в чью-то макушку, но к счастью переоценила его сумасшествие, хотя точно помню с каким он остервенениям, когда-то пнул голодного, худого щенка в городе, что ластился к моим ногам. Тогда прохожая бабушка пыталась помочь мне отнести фактически ребенка к местному ветеринару, ведь трость была в машине, а Зэрих в недоумении пошел в магазин сам. Я несла щенка и молилась времени, что заберу его себе, если он выживет, но он умер... на полпути... у меня на руках. Из воспоминаний заставляющих умчатся в них, и застрять комку в горле, меня вырвала особо громкая реплика разговаривающей со мной женщины.
– ...ничего, вот проведу тебя к месту, уведешь какие сегодня все нарядные, и какая ты нарядная увидят, - с гордостью сказала она, почти доплетая косу.
– Это кстати сейчас жених и невеста пробежали, бесятся.
– Вы обещали рассказать о вашей дочери, уже прическу доделываете, а о дочери так и не рассказали.
– Да, - согласилась женщина и неспешно начала говорить: - У меня только один ребенок был, дочка. Болела я часто, тело слабое, с мужем долго ждали, пока забеременею, и через семь лет брака таки родила! Радости было! Муж ходил как кот: гордый и довольный...
– она хихикнула, будто в своих воспоминаниях помолодела на десяток лет. После этого она долго не отвечала, и я задала вопрос сама:
– Где они сейчас?
– Умер муж. В последние годы я стараюсь думать об этом все меньше и меньше, потому точно и не скажу, лишь знаю, что видела его перед собой лет восемь назад в последний раз, или девять? Давно. Сейчас уже и не больно вспоминать, это первое время...
А что же с дочерью? Неужели тоже умерла?
– А дочку в последнее время редко вижу, она со своими теперь уж мотается как волчица. У нее дети, внуки... Они за куском леса живут, далеко все же для меня: там еще улица есть, но народу поменьше, домов всего пять.
– Внуки?
– прошептала я вопросительно. Когда же они замуж выходят и рожают? Хозяйка выглядела на лет пятьдесят, к тому же молодых пятьдесят лет!
– Ее дети-то мне - внуки. Смотри, как долго провозились, уже час скоро. Давай, надевай скорее, что тебе приготовила.
***
Меня сразу же удивило мельтешение цветов вокруг. Все были нарядными, веселыми шумными. Кто-то кричал что-то радостно, кто-то просто молча готовился к церемонии. Я заинтересовалась, увидев шатер из деревенской конструкции и легких тканей, из которых была сделана крыша. Цвета были такими яркими и веселыми, что тут же захотелось брызнуть акварелью на лист. Но ни краски, ни запасную одежду я с собой не брала, потому сейчас, ничуть не огорчаясь, я стояла, держась за руку с хозяйкой в теплом длинном платье и в своей куртке. На шею женщина повесила мне бусы с березовыми крупными камнями.
Через какое-то время шум чуть стих и люди начали располагаться на принесенных с собой ковриках вокруг украшенного шатра. Я, поняв, зачем женщина взяла с собой коврик, забрала у нее его одной рукой, пока она держала вещь не крепко, и, выбрав быстро хорошее место, постелила коврик, посмотрев на хозяйку. Женщина кивнула, но сев все-таки посмотрела на меня неодобрительно, сказав, что она могла и сама это сделать, при этом кольнув взглядом ноги. Конечно, она могла сама, тем более я бы не сказала, что она старая, но мне захотелось тоже принести некую... пользу. Ходить с тростью, это не означает, что я безнадежна во всех смыслах. На улице было на удивление тепло, мой окутанный снизу туманом, а сверху серым цветом неба дом сейчас наверняка терзал ветер, а возможно и снег сыпал с неба. Тут же светило солнце и было настолько тепло, что некоторые люди поснимали верхнюю одежду, чаще мужчины.
Эта была даже не череда свадеб, а одно огромное празднество. После того, как в шатре расположилось хаотично пять пар, туда к моему удивлению не зашел больше никто.
Возле женихов поставили кувшины, а возле невест подушки с чем-то настолько крошечным, что я так и не рассмотрела. Все погрузилось в тишину.
Неожиданно девушки быстро чуть приблизившись к своим женихам, сидящим напротив них, поцеловали тех в лоб и звонко рассмеялись. Повода для смеха не было, но девичий смех я бы не назвала наигранным. Женихи, подняв руки, положили те на головы своим избранницам и медленно провели по волосам. У всех это было обособленно, кто-то только поднял руку, чтобы положить на голову невесты, а кто-то уже ее опустил, но все пять пар делали одно и то же - они начали ритуал. С этого момента я не замечала больше ничего, было невероятно интересно наблюдать за тем, как проводятся лестные бракосочетания.
Дальше девушки взяли в руки что-то с подушки и передали своим мужчинам, у каждого в этот момент поменялось лицо: кто-то решительно чуть нахмурил брови, посмотрев на что-то в своей руке, кто-то улыбнулся. У одного парня дрожали руки - судя по взволнованным шепоткам, он бросил взгляд на свою невесту, будто пытаясь в чем-то увериться, но хмурь и нервозность не сходили с его лица, чего не замечала счастливая девушка, та самая, что пряталась за спину Зэриха ранее. Женщины, потянувшись, взяли в руки кувшин. В то же время их женихи опрокинули в рот то, что держали в руках и, взяв кувшин из рук невест, запили. Значит, это была конфета. Интересно.
Мужчины закрыли глаза, и стало еще тише, хотя казалось, что тише быть не может. Даже птицы перестали шуметь. Пять минут ничего не происходило, казалось, что все вокруг застыли и лишь ветер трепал верхушки деревьев и изредка падали на землю пожелтевшие листы. Рядом прошепчи "Ну, пора", и тут шум взорвал дружный громкий хлопок взволнованных невест.
Толпа выдохнула от чего-то, но меня ущипнула хозяйка, потому этот момент я пропустила. Я посмотрела на женщину, но та лишь тихо спросила, нравится ли мне. Я утвердительно кивнула и повернулась, как раз в тот момент, когда из шатра выбегала плачущая девушка, уже знакомая мне. Все невесты улыбались, обнимая своих женихов, а молодой парнишка, что недавно нервничал, спокойно сидел на своем месте и чуть грустно смотрел на свою убегающую невесту. Казалось даже осанка у него дургая.
– Что случилось?
– недоуменно прошептала я, развернувшись к женщине. Она махнула рукой и покачала головой то ли говоря, что не объяснит, то ли выражая свое сожаление.
***
После ритуала люди принесли столы и, окружив ими шатер, сели внутри него. Посередине на отдельном ковре сидели пары. Они кормили друг друга, весело смеялись. Другие люди тоже громко разговаривали, хохотали. Праздник длился до двух ночи. Но уже после ухода солнца многие ушли, остались лишь молодые, они танцевали и играли, изредка перекусывали. К концу праздника закончилась и еда и энергия, но я ушла с хозяйкой раньше, потому знала это лишь по шуму и утреннему разговору.