Янтарный свет. Трилогия
Шрифт:
Мужчина повертел пером, задумчиво глядя на лист, пару секунд выждал и отложил лист в сторону.
– Ну и последнее. Кто отдал приказ на убийство барона Него?
В этот момент дверь открылась, и на пороге показался Цэк. Он мрачно обвел взглядом камеру и остановил взгляд на дознавателе.
– Я его забираю, – безапелляционным тоном произнес он.
– Допрос не закончен… – попытался было возразить тот, но оборвал свою речь под гневным взглядом главы ордена.
Тот подошел к столу и положил на него свиток с печатью.
– Распоряжение
Мужчина недовольно взял в руки документ, развернул его и вчитался в написанное. Закончив с текстом, он внимательно рассмотрел росписи и печати, только после этого, сморщившись, вернул документ.
– Если так решил патриарх, то…
Цэк взглянул на Снека и кивнул в сторону выхода. Тот поднялся, но дознаватель встрепенулся.
– Постойте. Могу я задать последний вопрос?
– Допрос окончен, – отрезал глава ордена.
– Всего один вопрос, – расплылся в улыбке мужчина.
Цэк взглянул на подчиненного. Тот молча кивнул.
– Скажите, с какой целью вы постоянно пытались усилить отряд? Вы разве не справлялись? Или целью этого… было что-то другое?
– Можешь не отвечать, – произнёс глава Янтарного ордена.
– Каждый раз, когда мы попадали на задание… каждый раз вокруг нас гибли люди. Много людей, и всё дело висело на волоске. Каждый раз мы чудом справлялись, но люди гибли. Наша паства, верующая в свет и Единого, гибла, и мы ничего не могли поделать. Как бы не старались. Каждый раз казалось, что ещё немного, совсем чуть-чуть, и мы бы справились, уберегли от гибели. Если были бы чуточку сильнее, если бы прибыли чуть-чуть пораньше. Но… Каждый раз нам немного не хватало. Именно для того, чтобы в следующий раз справиться, чтобы как можно меньше людей погибло, мы и старались усилить отряд.
Снек горько вздохнул, глядя на кислую мину дознавателя, ожидавшего совершенно другой ответ. Его бы устроил и отказ отвечать, но тут ответ портил все карты.
– Спасибо за ответ, – произнёс он, сгребая бумаги со стола. – И больше вас не задерживаю.
***
– Может, расскажешь, что произошло? – спросил Снек, идя рядом с Цэком. – Я, конечно, рад, что за нас ходатайствовал сам патриарх, но все же. Такого просто так не делают.
– Пришлось многим поступиться, – мрачно ответил глава ордена. – очень многим. У ордена большие проблемы.
– Они всегда у нас были, – пожал плечами клирик. – Одна смертность в отрядах чего стоит.
– Есть кое-что похуже смертности, – вздохнул Цэк и сменил тему: – Решением совета ты и Гош получаете выговор.
– Просто выговор?
– Тебе – да, а Гошу еще и десяток плетей выписали.
– А ему за что?
– А ты не заметил на лице дознавателя?
– Что?
– Он ему нос сломал и правую скулу. От лица одну кашу оставил.
– Я думал, нос с горбинкой – это у него от рождения…
– Нет. Не с рождения.
– А послушники? Что с ними будет?
– Им допрос устроили без комнаты с «Узами правды». Занимались пыточники.
Теперь уже и Снек помрачнел.
– С Руди твоим… не знаю, что он там сделал, но… Его не пытали. Я пытался навести справки, что он сделал, но мне удалось узнать только то, что половина стражи подземелий должна ему денег.
– Ари? Нами?
– Ведьму пытались пытать, но она столько тьмы вывалила, что в то крыло до сих пор никто не заходил. Клирики начинают задыхаться от тьмы. Даже инквизиторы разводят руками. Собирают большой очищающий молебен.
– Ари?
– Ари… по нему ничего не знаю, но говорят… Говорят, что его сильно поломали.
Снек вздохнул и потёр руками лицо.
– Одаренного светом пытать… Я бы принял то, что его пытали темные. Принял бы, что это был бы какой-нибудь дворянин, но… Как теперь ему объяснить, что церковь заботится о людях? Что я ему скажу? тебе ломали пальцы, потому что церковь заботится о тебе и людях?
– Не нагоняй, – буркнул Цэк.
– Как не нагонять? Как? Все те ублюдки, что убивали светом ради забавы. Все эти выродки, что с удовольствием резали людей, наплевав на законы, они ведь не с неба упали. Это мы, люди, их такими сделали.
– Все всё прекрасно понимают, – продолжил Цэк. – Но ты прекрасно знаешь, что это политика. Большая власть – это жернова. А одаренный этот – всего лишь зернышко. Перемололо и крутится дальше. Человека сломало, а церковь будет функционировать. Молитвы в церквях так же будут читать. Так же будут почитать Единого.
– А когда придёт беда? Что тогда?
Цэк остановился, положил руку на плечо подчиненного и наполнил её светом.
– Ничего не будет. Так же будут умирать. Мы так же будем нестись туда сломя голову и пытаться спасти хоть кого-то. Все будет так, как было раньше… почти.
Клирик скосил взгляд на руку. Рукав был задран, и помимо кулака на запястье, светом сиял знак инквизиции. Не обычный, а обрамленный перьями. Такой ставили тайным служащим инквизиции.
Снек переменился в лице, поняв, чего стоило Цэку замять дело и остановить травлю Янтарного ордена. Его перепуганные глаза уставились на главу ордена.
– Что с орденом? – тихо прошептал он.
– Всё хорошо, – одними губами ответил Цэк. – Ордена больше нет.
***
– Снек! Сукин ты сын! – заревел Гош, ввалившись в таверну. – Где этот сраный святоша?!!
Он строго оглядел зал, и заметив того за столом, вместе с Руди, рванул к нему. Подскочив к ним, он схватил кувшин и залпом опустошил его, после чего с грохотом влепил им по столу.
– ВИДЕЛ?!! – спросил он.
– Что? – мрачно взглянув на друга, спросил он.
– Рожу дознавателя видел?
– Ко мне он пришел уже нормальным, – ответил клирик. – Горбинка на носу и всё. Да и то я думал, она там всегда была.
– Не-е-е-ет, – протянул паладин. – Нос у него прямой… был когда-то.