Йанто Путешественник
Шрифт:
— Куда пойдем-то? — спросил Сашка. — Не век же нам на этой штуковине торчать.
— А туда, — Мишка показал на город. — Куда ещё-то?
Они спустились — как обычно, это оказалось дольше и сложнее, чем подниматься, — и гуськом пошли на юг. Йанто с копьем наготове шел впереди, и Мишка поймал себя на мысли, что без него ему стало бы здесь… неуютно. Он уже видел Йанто, так сказать, в деле, и не сомневался, что с любой неожиданностью тот справится не только лучше их, но и лучше почти любого из взрослых. Тут же при этой мысли Мишке стало почему-то обидно, но вот почему, — он додумать не успел. От поляны отходила явственно различимая тропа, — и от этого на душе стало полегче. Люди явно здесь бывали, — причем, такие, которые не стеснялись ходить пешком.
Вблизи, правда, оказалось, что тропа заросшая, — никто не ходил по ней уже, минимум, месяц, — но это Мишку уже не особенно огорчило. Главное, что люди тут есть, — а ходить сюда, в общем, особенно незачем.
Они нырнули в лес — но всего метров через двести удивленно замерли. Впереди была новая поляна, — а посреди неё стоял дом. Двухэтажный, деревянный, страшно старый, — он перекосился и уже начал разваливаться. Окна и двери выбиты, вокруг лежит всякий хлам, — в общем, обычная развалюха, из которой выехали все жильцы и которая дожидается сноса. Таких Мишка в своей жизни повидал немало. Настораживала лишь островерхая деревянная крыша с круглыми окнами на торцах. Такие ему до сих пор не встречались.
— Смотрите, книги! — Ленка бросилась к пожухлой под дождями россыпи. Такие Мишка тоже уже видел, — старые газеты, учебники и всё такое прочее, чего на новой квартире хозяевам нафиг не нужно. Всё же, он подобрал одну, — и замер.
Буквы на обложке были русские — но вот складывались они в совершенно незнакомые слова: «Рылыа орыгыр ыагу».
— По каковски это? — спросил Сашка, глядя на книгу. — Я как-то чукотский букварь видел — там похоже. Тоже буквы «ы» много.
— А черт его… — Мишка раскрыл книгу. Увы — картинок в ней не оказалось, а текст был отборной бессмыслицей. «Рвоыг дыоаг», и всё в таком духе. Он бросил книгу и взял другую. Тут ему повезло, — в ней оказались рисунки, но каких-то изоляторов и распределительных щитов, — наверное, учебник для электриков. И снова — «ыоаны ырагп». — Даже и не скажешь такое — язык сломается. Бред какой-то…
— Тут газеты, — сказал Витька.
Мишка встрепенулся — но напрасно. Газеты размокли от сырости и рвались при попытках их поднять. Буквы расплылись, а на фотографиях ничего нельзя было разобрать. Мишка смог разглядеть что-то вроде перрона, у которого стояла торпедобразная штуковина с множеством больших колес, — не то цистерна, не то какой-то модерновый паровоз. У неё стояли люди в пальто и шляпах, но лиц уже не получалось разглядеть. Тут же валялись какие-то мятые ржавые миски, полусгнившие сумки и какое-то не опознаваемое уже тряпье. Ничего интересного.
— А это что? — спросил Сашка. Он показывал на черное, похоже, металлическое кольцо диаметром сантиметров в пятнадцать. Внутри его как-то странно преломлялся свет, — вначале Мишка решил, что это лупа, но он не видел отблеска стекла. Свет просто… преломлялся. — Интересно…
Сашка нагнулся и протянул палец, собираясь сунуть его в кольцо, — но Йанто вдруг цапнул его за руку.
— Понгу! — резко сказал он. — Ра`а!
— Что? — спросил Сашка.
Вместо ответа Йанто подобрал ржавый стальной прут, — и ткнул им в кольцо.
Трах! Сантиметров пять прута просто… исчезли. Точнее, взорвались, превратились в крошку, которая с силой врезалась в землю, — в неё словно выстрелили из дробовика. Само кольцо подскочило, как живое, и ребята отпрянули.
— Вот б…! — Сашка побелел. Мишка представил, ЧТО стало бы с его пальцем, — и побелел тоже.
— Мок`ри, — сказал Йанто. Он тоже выглядел изрядно обалдевшим. — Ны`ул. Йомханг?
— Да поняли мы, — буркнул Мишка. — Вот гадость!
Йанто между тем потыкал прутом в бок кольца, потом ловко цапнул его пальцами. Ничего не случилось. Мишка с удивлением заметил, что оно и в самом деле увеличивает предметы, словно настоящая линза, — только не из стекла, а… Словно внутри этой штуки искажено само пространство, подумал мальчишка.
Йанто между тем поднял «линзу» на уровень глаз и прищурился, глядя через неё вдаль.
— Юуул! — удивленно сказал он и повернул «линзу» к Мишке. — Н`гай!
Мальчишка осторожно заглянул в «линзу». Она увеличивала и далекие предметы — правда, изображение получалось фиговое. Но если отдвинуться, — они становились видны очень четко, правда, маленькие и перевернутые. Обычная линза… за исключением материала.
Йанто, между тем, сорвал стебель бурьяна и сунул его в линзу. Стебель сломался, — какая-то сила не пропускала его. Йанто надавил сильнее…
Фррр! Половина стебля мгновенно превратилась в труху, отлетевшую метра на два и теперь медленно оседавшую.
— Ни фига себе… — сказал Мишка. — Вечная мясорубка. Мясо сунул — и фарш. Или семечки лущить…
— Оэ! — Йанто повернулся к нему. — Ны та`ан! Йовэй!
Он деловито приложил огрызок стебля плашмя, — сначала к одной стороне линзы, потом к другой, потом деловито скинул ранец, достал из него кусок замши, аккуратно завернул в него линзу, перевязал тут же добытым из ранца шнурком, — и сунул в один из множества кармашков. Вот откуда в нем берутся всякие странные штуки, подумал Мишка. Интересно, сколько ещё там такого…
Ребята разбрелись вокруг, но ничего интересного им больше не попалось — только несколько каких-то штук, похожих на конденсаторы. Мишка сунул один из них в карман, — просто на всякий случай, потом с сомнением посмотрел на дом.
— Туда давайте заглянем, — предложил Витька. — Вдруг там ещё что интересное?
— Да ну его, — буркнул Сашка. — Давайте в город пойдем. А то солнце скоро сядет.
— В самом деле… — Мишка с сомнением посмотрел на небо. Заглянуть в дом хотелось, — но увидеть город хотелось всё же гораздо больше.
За поляной ребята отыскали продолжение тропы. Ещё метров четыреста, — и они удивленно замерли на берегу широкой, но мелкой реки. Сквозь воду отчетливо просвечивало дно.
Реку пересекал древний, деревянный, уже отчетливо перекосившийся мост, — он смотрелся очень странно на фоне низкой, искрящейся, словно бы сахарной набережной. За ней начиналась обширная пустая площадь, — а за ней возвышалась та самая многоэтажка с ломаным фасадом и черно-зеркальными окнами. Отсюда стало видно, что в ней добрых этажей двадцать, — и добрых полкилометра в длину.